Изнемогает жизнь в груди.
Еще мучения терплю я.
Всему конец ждет впереди:
Горю, сгораю, но люблю и
Мы вянем высохшей травой
На алтаре у мирозданья.
Так, вспыхнув в пламени, другой
На пепле принимает знанье.
Прощай, свободная стезя!
В последний раз перед глазами
Ты блещешь гордое «нельзя»,
Улыбку вымучив слезами.
Мир опустел, теперь куда ж
Я возвращаться в неге буду?
Сковал надежду строгий страж,
Но образ твой я не забуду…
Мой бес
Где ты, мой злой искуситель,
Демон бессонных ночей?
Сбился с пути твой проситель,
Светлых не слыша речей.
Было так, помнится, пламя
Скорбью пылало сильней;
Гордо чернил свое знамя
В юной душе ты моей.
Я опускался все ниже,
Сам себя чуть не убив.
Искренне я ненавидел,
Зная, что сложно любить.
Чувства теперь очищаю
И объясниться хочу:
Вам все охотно прощаю,
Сам себе вряд ли прощу.
Где ты, мой верный мучитель?
Справиться с жизнью больной
Сможет лишь только учитель,
Что был все время со мной…
Заблуждения
Когда из плена заблуждений
Я мысли скверные извлек
Холодным словом убеждений,
Возненавидев свой порок,
Ты поняла свое несчастье.
Когда я исповедь ловил —
Твой каждый вдох – не без участья,
А после – проклял и забыл.
Не верь толпе дренной и лживой,
Оставь сомнения свои
На перепутье слов пугливых —
Дели дыханье на двоих.
Грустя, бесплодно сожалея,
Не чувствуй тяжести в груди.
Надежду скромную лелея,
В дом правды совестью войди.
Зачем ты мерзкому сомненью
Всем телом статным отдана?
Зачем общественному мненью
Душа неистово верна?
Призраки
Усопшие не умерли для нас.
Почившие по древнему преданью
В ночи незримо для уставших глаз
Являются на скромное свиданье.
Картин, портретов, статуй и дверей
Невидимо касаются их руки.
Под тусклый свет упрямых фонарей
Рождаются мистические звуки.
Мы призраками души их зовем,
К ним глухи, откровений не внимаем.
Рассудком и материей живем,
Науку лишь отчасти понимая.
В бессмертие не верим, но и нас
Грызет любовь с тоской от той разлуки,
Которая у вечности не раз
Нещадно отнимала счастья звуки.
Ночь
От зноя пылающий день
Укрылся в лазурь небосвода,
Его акварельные воды
Бросают в прохладную тень.
Мерцаньем