Дочь Гедемина. Книга 1. Дмитрий Грозные Очи. Элена Томсетт

краем глаза заметил, как к одному из сыновей тверского князя, такому же высокому, как его отец, темноволосому молодому человеку с темно-синими глазами, внезапно приблизился конный всадник, по выправке которого Кавгадый немедленно догадался, что это татарин. Он что-то сказал молодому человеку, отчего глаза того вспыхнули гневом. Затем княжич обратился к князю Михаилу, своему отцу. Выслушав его, не поднимая головы, князь Михаил кивнул. В тот же миг молодой тверской князь выехал из свиты отца, развернулся и, пришпорив коня, поскакал в направлении Бортенева. Вслед за ним помчался молодой татарин.

      – Это кто? – спросил у ближайшего к нему боярина Кавгадый, в результате общения с князем Юрием Даниловичем научившийся немного говорить по-русски.

      – Молодой князь Дмитрий, – охотно пояснил ему боярин Акундин.

      – А татарин откуда?

      – Так это же его сотник, Бунчак.

      – Вот оно, значит, как, – пробормотал Кавгадый. – А куда поскакал то ваш молодой, князь?

      – А Бог его знает! – махнул рукой боярин. – Он у нас малахольный. Из татар, вон, себе дружину набрал, шныряют они у него везде, вынюхивают, выспрашивают. Отец его сильно любит, вот во всем и потакает. Это надо же, позволил этому мальчишке вчерашней битвой командовать. А тот и возомнил себя Чингиз-ханом. Стоял на холме у Бортенева и огни китайские пускал. Сигнал к наступлению, сигнал к отступлению! Игры бесовские! – в сердцах выпалил боярин. – Ну и что теперь? Выиграли сражение, называется. Что хан то твой теперь скажет, а, татарин?

      «Во-первых, я не татарин, а монгол, – сердито подумал Кавгадый. – А во-вторых, это очень интересная информация. Не для туповатого московского князя, на которого я так опрометчиво поставил, а для хана Узбека».

      Вслух он, лицемерно возведя очи горе, с пафосом произнес, перебирая в руках четки:

      – Аллах велик! Все мы в воле Аллаха!

      – Тьфу ты, басурманин проклятый! – перекрестился боярин, отворачиваясь от Кавгадыя.

      Глава 9. Кончака

Тверь, Тверское княжество,

земли Северо-Восточной Руси, конец декабря 1317 года

      По прибытии в Тверь монгольской принцессе отвели просторную горницу в княжеском тереме, большую и холодную, как чулан. Не привыкшая к русским морозам, Кончака мерзла так, что уже с утра, после того, как она вылезала из теплой постели, ее начинало трясти от холода. Не помогали согреться ни переносные печки, ни нагретые кирпичи, которые заворачивали в чистые тряпицы и клали в постель и под ноги сидящей в кресле у окна Кончаке.

      Сама не сознаваясь себе в том, Кончака ждала прихода молодого тверского князя. Сидела у окна, внимательно рассматривала двор, сновавших по нему людей, надеясь в один прекрасный день увидеть красивого тверского принца. И чудо произошло. Он пришел. Постучав в дверь, просил позволения войти, и, получив его, прошел до середины горницы, прежде чем увидеть