Однажды вместо маркизы к Жанне явился ее муж и сообщил ужасную новость. Любимая госпожа умерла от воспаления легких. Господин де Буленвилье с радостью сообщил, что теперь отпрыск королевской крови свободен от их опеки и может катиться на все четыре стороны. После его ухода Жанна побежала к ручью, где привыкла размышлять о своих проблемах, сидя на стволе дерева, и, к собственному удивлению, заметила, что не так уж сильно скорбит о доброй маркизе. Что ни говори, а та предала ее. Ну и бог с ней. Придется опять рассчитывать только на себя. Девушка решила уйти из монастыря при первой же удачной возможности, но не сейчас (все-таки монастырь давал ей пропитание и крышу над головой).
В тот вечер Жанна опять отправилась рассматривать золотые витрины и заметила у старого платана молодого военного, который поглядывал на нее с интересом. Красавица потупила глаза и прошла мимо, но молодой человек отправился за ней с явным намерением познакомиться. Он очень галантно представился, назвавшись графом де Ла Мотт, и, предложив свою руку, повел ее гулять по набережной Сены. Девушка вела себя сдержанно, еще не зная, станет ли она продолжать это необычное знакомство. Они договорились встретиться на следующий день, а через неделю мужчина сделал ей предложение. Его пленили ее красота и благородное происхождение. Жанна ответила согласием. Нет, не потому, что молодой граф ей понравился. Он был некрасив, неуклюж, имел чересчур круглые щеки, жидкие волосы и нескладную фигуру. Одним словом, он явно не мог претендовать на роль героя ее романа. Но у него имелся титул – основное его достоинство – и наверняка деньги.
Когда молодые люди поженились и граф привел жену в скромную каморку, она, к своему ужасу, узнала, что у него нет ни гроша – ничего, кроме титула. Конечно, титул давал ей возможность проникнуть в свет, в Версаль, о чем она давно и безнадежно мечтала, но за это следовало платить безграничным терпением и опять, как когда-то в детстве, выносить бедность, холод и есть скудную пищу, уступавшую даже монастырской.
Первый поход в Версаль оказался неудачным. Дамы и их кавалеры почти в открытую смеялись над юной графиней и над ее неуклюжим мужем. Не остался в стороне даже его непосредственный начальник – граф д’Артуа. Там, среди роскоши королевского двора, урожденная Валуа впервые увидела Марию-Антуанетту. Она оказалась вовсе не такой красавицей, как девушка воображала, и была немного похожа на овечку белыми кудрями и выпуклыми голубыми глазами. И королева, и Людовик XVI бросили на Жанну мимолетный взгляд, и графиня де Ла Мотт поклялась, что они еще заплатят за подобное пренебрежение. Больше в Версале она не показывалась, а когда один за другим умерли ее новорожденные дети, сделалась затворницей в своей каморке на мрачной и нищей улочке Сен-Клод, отказавшись следовать за мужем в провинцию.
Граф