Когда Айбек объяснил Алмазу, чего от них хотят, тот чуть было не упал в обморок. Он смотрел на него, не моргая, и только издавал хриплые звуки. Про третьего и говорить было нечего. Турат просто оцепенел, он стоял неподвижно, не отводя глаз от трупа. Неимоверно трудно было справиться с дрожью в руках и ногах, но, подгоняемый страхом за свою жизнь, Айбек все же сделал несколько шагов по направлению к телу. В эту минуту он был повержен, он понимал, что не сможет сделать то, что было совершенно необходимо сделать. Только подойдя настолько близко, что можно было рассмотреть лицо и кровь, разлитую по всему столу, он дал волю слабости, его ноги подкосились, и он упал на пол, закрывая руками лицо.
«Я не могу это сделать, – думал он, – это просто невозможно!.. Но ты должен, иначе тебя ждет та же участь! – кричало подсознание, и страх пробежал по коже, оставляя мурашки. – Что лучше, умереть из соображений солидарности и страха, или жить с маленькой надеждой, что когда-нибудь все разрешится?» – спрашивал он сам себя.
– Мы должны это сделать! – громко сказал он, поднимая глаза на друзей. – Ему уже все равно, а нам надо выжить и постараться сбежать отсюда! – Айбек указал рукой на лежащего в крови Кубана, – представьте, что это баран, по сути, это одно и то же.
Ребята ошарашенно на него посмотрели, но слабость не дала им высказать все, что они в этот момент о нем думали. Они были ближе с погибшим парнем, пока торчали в Бишкеке, ожидая самолета, успели стать друзьями, и теперь было нетрудно понять их чувства. Почувствовав, что именно ребята хотят высказать ему, Айбек поднял руку и сказал:
– Что вы предлагаете? Умереть, как он? Чтобы нас также кто-то разделал и выбросил в мешках! Как хотите, я не собираюсь здесь умирать! С этими словами он подошел к столу и взял огромный нож. На несколько секунд его снова охватил ужас, и страшная тошнота подкатила к горлу. Но он справился. Сделал глубокий вдох и, схватив Кубана за волосы, отрезал голову, найдя как раз нужное место в позвоночнике. Кровь, как из брандспойта, брызнула на его одежду и лицо, издавая свистящий звук. Трясущимися руками он засунул голову в мешок, крепко его завязал и отнес в дальний угол комнаты. Затем сел на корточки и тихо прочитал поминальный Коран. Как это делают на любых похоронах в мусульманском мире. Он просил для Кубана мира на небесах и прощения для себя за то, что он сделает с его телом. Айбек хотел верить, что его простят, что не по своей воле он будет делать то, что должен, и что высшие силы примут в свои объятия душу несчастного Кубана. Проделывая все это, не мешал слезам литься из глаз, они капали на его окровавленную рубашку и постепенно намочили почти всю грудь. Пролив весь запас своих слез, Айбек обещал себе больше никогда не плакать, он не хотел страдать так, как страдал в эту минуту. Он закрыл все щели к своему сердцу и выбросил ключи, мысленно отрезая все доброе и хорошее, что в нем было. В этот миг он стал взрослым бесчувственным