– Однако. Хорошо ещё, курица сырая мне не подвернулась, – она нервно хохотнула. Но несколько минут спустя почувствовала себя гораздо лучше, слабость прошла, она начала соображать.
– Так. В первую очередь мне нужны солнечные очки.
Она поднялась, прихватила с собой банку горошка (не то что бы она уже могла съесть и её, но еду хотелось держать где-нибудь под рукой, ведь кроме переполненного желудка, ни в каком, как говорила бабушка, месте особой сытости пока не прибавилось) и отправилась в прихожую уже твёрже, чем в первый раз. Вновь придирчиво осмотрев себя в зеркале, придя к выводу, что во всём этом безобразии всё же есть определённый шарм, она открыла шкаф и с перекладинки на дверце сняла пару солнечных очков. В очках Лена почувствовала облегчение.
– Вот. Так гораздо лучше. Теперь пункт второй: ГДЕ БОНЯ?
Она вернулась в гостиную, где пережила эту фантастическую трансформацию, огляделась. Содрогнулась, наткнувшись взглядом на горстку зубов, перепачканых слизью и небольшим количеством крови, её зубов – ужас! Крепко зажмурилась, задержала дыхание, взяла себя в руки.
– Боня?..
Тишина в ответ.
– Боня! Где ты, девочка моя? – голос дрогнул и понизился до шёпота, – Бонечка, ау!
Лена почувствовала нарастающую панику.
– Боня!!!
И вдруг услышала тихий всхлип. Из-за дивана, там, где комком валялся плед. Не помня себя от облегчения и страха одновременно, она метнулась к дивану, упала на колени, откинула в сторону плед, на секунду замерла и отшатнулась.
– О, Господи! Мамочки! Ой, Боня!
4.
Боня лежала в складках пледа. Но это уже была не маленькая пушистая Боня, уснувшая под боком любимой хозяйки. Тело Бони тоже выглядело так, будто кто-то вытянул его в длину. Шерсть местами отпала, а шкура под ней выглядела