– Может, закроешь школу на время?
– Если завтра дела пойдут хуже. А сейчас постарайся все-таки поспать.
Это Рэнди удалось лишь под утро, незадолго до того, как пришла пора вставать. На его счастье, сегодня готовка была за Альдой.
Впервые за пять с лишним лет Рэнди было жутковато идти в кузницу – уже по тому, что дым из трубы поднимался уж очень слабой, тоненькой, как волос, струей. Но все же он был, и Рэнди, увидев его, прибавил шагу. Масако была больна: серая кожа и влажные нечистые волосы выдавали ночную лихорадку, от которой женщина сильно взмокла. Вокруг ранки на шее образовалось пугающее багровое пятно, и каждое слово требовало неимрверных усилий.
Сперва она безучастно наблюдала с диванчика, как юноша куёт заготовку для ножа из куска железнодорожного рельса, и ни разу не наорала на него, затем вновь стала мучиться от холода и не могла согреться, даже сев у горна. Уже к полудню женщина ослабла настолько, что отдала ученику все заказы на день, но Рэнди было уже не до них. На смену ознобу и дрожи пришел тяжкий бредовый полусон, и юноша понял, что больше тянуть нельзя.
Предусмотрительно замотав лицо и надев очки, юноша на руках отнёс Масако к отцу и уложил на последнюю свободную койку, поразившись, каким тяжёлым, зловонным был воздух в больнице – как на складе, где в одночасье сгнили все овощи. Заражённых было уже не меньше тридцати, а двое скончались несколько часов тому назад.
– Я вскрыл два птичьих трупа, посмотрел дыхательные пути… И знаешь что? Это не бактерия, не вирус – это грибок вроде нашей мерцающей плесени! Вся слизистая оболочка легких им покрыта! – тяжело вымолвил доктор, выйдя вместе с сыном на крышу подышать крепким морским ветром. – Подозреваю, что эта дрянь выделяет вещества, которые подавляют имунную систему, только без электронного микроскопа не проверить… А расходится эта зараза чертовски быстро.
– Как же вы с Арсением рискуете… – горько сказал Рэнди.
– У нас, врачей, защитные костюмы, – сказал Осокин, проведя рукой по груди. Его бирюзовое одеяние плотно закрывало тело, подобно скафандру космонавта, но было, конечно, посвободнее. – Кто сейчас рискует больше других – так это ты сам…
Вдруг снизу послышался чей-то рев. К больнице бежал мужчина, размахивая руками и непрерывно крича, но сильный морской ветер глушил его слова, стирая их до нечленораздельного воя. Рэнди узнал городского садовника Фила и вздрогнул, подумав, что бедняга мог лишиться рассудка или только что потерял кого-то из близких. Вместе с доктором Осокиным он сбежал по пожарной лестнице Филу навстречу.
– Что с вами? – окликнул несчастного Илья.
Запыхавшийся мужчина сплюнул себе под ноги. Его волосы были всклокочены, взгляд – хоть и не безумен, но полон самого сильного ужаса, который Рэнди когда-либо приходилось видеть.
– Не со мной…