– Не понимаю…
– Пока ликвидируют хрень наверху, Подземка будет ждать во мраке, – голос мужчины снова стал холодным и глухим.
– Как же найти дорогу?
Рикша снова громко фыркнул.
– Я как летучая мышь. Если страшно – пересаживайся за спину, будешь за меня держаться.
Девочка поспешила отказаться. Из-за темноты обратная дорога казалась еще дольше, и на этот раз группа людей попалась им лишь единожды: остальных, видать, распугала тьма. Мидори подумала, что наверху поступили умно: бунтовать вслепую желающих мало.
– Между прочим, ты уже отомщена, – задумчиво сказал рикша. – Машина заменяет калеке не только ноги, но и несколько органов, так что без них он протянет недолго.
Отыскав свою дверь, Мидори с ужасом осознала, что расплатиться с Найтом ей тоже нечем.
– Может, у вас есть сканер ладони? Мы можем приложить мамину, – сказала она у порога.
– В другой раз. Привет от брата Александра. Надеюсь, ты понимаешь, почему в ближайшие два дня высовывать нос из дома не следует, – сказал рикша и, вновь оказавшись в седле, с лязганьем растворился в непроглядной черноте.
Луч от фары какое-то время еще скользил по пустынной улице, но скоро и он исчез, как растворяется в морской пучине «фонарик» глубоководной рыбы.
Не зная, как толковать столь внезапное упоминание учителя, но радуясь ему про себя, Мидори на ощупь открыла ключом замок, достала из кармана свечу и подпалила зажигалкой фитиль. Мать лежала в такой же позе, в какой девочка её оставила – в шлеме, закрывавшем половину ее лица; давно не стриженные волосы свешивались с кресла до самого пола, походя на застывшие струи грязной воды. Тяжело вздохнув, Мидори поставила свечу в стакан, сняла со шприца колпачок и выпустила короткий фонтанчик иглой. Теперь не промахнуться бы с веной… Да полно трусить, такое ведь уже было! Поставила свечу поближе, развернула поудобнее руку, медленно выжала шприц до упора под едва теплую кожу, а затем, нажав кнопку «отсоединение» на шлеме, вызволила мамину голову. К счастью, сейчас для подключения достаточно было соприкосновения контактов на шлеме и нейропортах игрока; а ведь по рассказам матери, лет двадцать назад омниверс-навигаторы вставляли соединители себе в череп.
Нос Мидори уловил несвежий запах. Матери нужно было сменить одноразовое белье (такое носили все игроки, зависавшие в Омниверсе часами). Потом не помешает вздремнуть и самой: стоило оказаться дома, усталость навалилась на неё так, словно девочка не ездила по городу в коляске позади Найта, а носила кирпичи с одного конца города на другой. На всякий случай девочка позволила свече гореть, чтобы мама, проснувшись, не очутилась в непроглядной темноте. Да и самой спокойнее: впечатлений от проезда по обесточенным улицам ей хватит, наверное, до конца жизни.
Мидори знала, что когда мать выйдет из искусственного сна, ей захочется поспать