Я развернулся, чтобы пойти в сторону ночлежки. Джено поплелся следом. Я был в возмущении. Забраться в дом! Еще чего не хватало?
– Мне надо идти. Старуха меня убьет. И так опоздал на добрых полчаса.
Джено кивнул. Мы постепенно возвращались на центральную улицу. Отсюда до ночлежки один квартал. Пара минут бегом.
Мы вышли на центральную улицу. Я махнул рукой и побежал в ночлежку.
Как и предполагалось, я опоздал. Старуха сидела в кресле с закрытыми глазами и курила сигарету с длинным мундштуком. Запах и дым табака тут же окутали меня.
Я сделал шаг в сторону лестницы, ведущей на второй этаж ночлежки.
– Ты опоздал, мелкий гаденыш! – проговорила старуха, медленно цедя слова сквозь злость и зубы.
– Да, мадам Басоль, – я склонил голову. Так заведено. Поднять глаза на нее в такие моменты – значит бросить ей вызов, а я не хочу этого делать.
Старуха редко вставала со своего кресла, но сейчас встала. Ох, не к добру это. Не к добру. Старуха приближалась ко мне. Я невольно втянул плечи. Сама же старуха Басоль была высокой, худой, но при этом очень быстрой. Но в этот раз она приближалась медленно. Я вдруг ни с того, ни с сего подумал, «о чем она думает?». Странная мысль тут же исчезла из головы.
– Деньги? – проговорила старуха.
Я выложил на стол для денег одну банкноту в пять сотен.
Старуха посмотрела на деньги.
– Мало. Останешься без ужина сегодня.
– Да, мадам Басоль.
Старуха приблизилась ко мне.
– А теперь, щенок, расскажи мне, почему ты опоздал? – это было приторно ласково. И угрожающе одновременно. Что ей сказать? Правду? Соврать? Нет, я не успею ничего придумать. В прочем, про деньги не надо ей знать. У меня в носке осталось пятьсот пенгё. Придется врать. Если сказать ей правду, можно навредить себе больше. С другой стороны, не придется ничего запоминать. Проще сказать правду. Я набрал в легкие побольше воздуха и на выдохе, словноокунаясь в ледяную воду:
– Ходил смотреть на волшебника.
Старуха остановилась.
– На кого смотреть?
– На волшебника. Я на рынке услышал, что кто-то видел… – Джено нельзя упоминать при старухе.
Старуха очень быстро приблизилась ко мне и дала пощечину. Это было очень быстро и неожиданно. Я опешил. Лицо Старухи было каким-то странным. Я никогда такого лица не видел. Злое, но при этом растерянное.
– Не смей мне врать, маленький ублюдок. Думаешь, это остроумно? Опять с этим сопляком шатался?
Щека горела, всё-таки пощечины я получал не так часто, как остальные. Слезы потекли по лицу. Я не плакал, но контролировать слезы еще не научился.
– Подожди, щенок, сейчас я возьму прут, и ты узнаешь про волшебников все. Я тебе это обещаю.
Я понял, что будет. Старуха быстрым шагом пересекла кухню и достала прут.
– Сейчас я все тебе расскажу о волшебниках, мелкий ублюдок. Отвечай быстро, где ты был и почему опоздал?
В этот