арендовала один большой дом, куда переехали все вместе. Посвящение неофитов шло по определённому сценарию. Решающий вырезал ножом на животе у обнажённого посвящаемого символ их секты. Неофит надевал белый балахон и ложился в могилу, предварительно выкопанную лично им. Левый Жрец, Смерть, закапывал его, оставляя возможность дышать. Через некоторое время Правый Жрец, Жизнь, откапывал новопосвящённого члена секты. Решающий вручал ему коричневый балахон и новичок должен был совершить жертвоприношение – закопать живыми трёх собак и птицу, связанных вместе, в одной могиле. Это было так называемое Великое жертвоприношение Посвящённого. В дальнейшем в жертву мог приноситься кто угодно, кроме людей. Единственное, но обязательное условие – жертва должна была быть закопана живой. Кстати, именно на почве выбора жертв и произошёл раскол между сектой и Могильщиком, который настаивал, что людей приносить в жертву необходимо. Могильщик утверждал, что Великая Мать сама берёт себе какую-то часть людей, например, во время землетрясений, лавин или наводнений. Он считал, что люди, погибшие таким образом, возрождаются в лоне Великой Матери. Сектанты же были уверены, что для истинного возрождения жертва должна быть добровольной. Это было то, что они делали сами: отрешались от мира, занимались самоистязанием, выдерживали длительные посты, а секс был строжайшим образом запрещён. Но самое главное – по нескольку часов в день они проводили, лёжа в земляных гробах, достигая таким образом, по их мнению, просветления и объединения с Великой Матерью. Секта разрасталась, их стало уже несколько сотен человек, когда они внезапно исчезли, незадолго до этого изгнав из своих рядов Могильщика. Очевидно, они перебрались в какое-то другое место, ждать приближающегося, на их взгляд, конца света. Кстати, секта эта не бедствует – они продали несколько квартир, принадлежавших одиноким сектантам.»
На этом, уважаемые читатели, мы заканчиваем рассказ о посещении нашим корреспондентом психиатрической клиники и общении с Могильщиком. Но помните, где-то рядом с вами обосновалась эта страшная секта, и какого ещё Могильщика может она породить, ведает одна Великая Мать Симаргл!»
Мангусты сидели, долго и бессмысленно глядя друг на друга. Наконец, покрутив головой, Юля заговорила:
– На иные вопросы ответы получаешь очень быстро… – и умолкла.
– Да уж! – выдавил Егор, – знаем мы, где эта секта обосновалась и, сдаётся мне, теперь они сами подумывают перейти на людей.
– Очень на то похоже, мелкий. Одно могу сказать точно – дуракам везёт. Кстати, надо, наверное, сообщить о том, что они здесь? – неуверенно продолжила Юля.
– Не знаю, – отозвался Егор, – боюсь, что если пойдут их забирать, то погибнет куча народу – ты же видела, какие они. А ведь так-то туда никто не ходит, только мы по глупости влезли.
– А ты уверен, что никто не ходит? – с напором спросила Юля.
– Абсолютно, – уверенно
