Уперев магнитные подошвы в пол, Павлов ухватился за блок сварки и дернул на себя. Еще раз. Крепко сидит, зараза.
– Семен! – позвал и тут же понял, что тот не слышит.
Тяжело дыша, бывший пилот увеличил мощность механизмов скафандра. Его руки и ноги одеревенели, превратившись в прочные балки. Перчатки застыли, превращаясь в захваты. Павлов выдохнул и вцепился в сварочный аппарат. Белая обшивка поддалась, крошась под перчатками «Спаса». Павлов, зарычав, ударил в крошащийся пластик, пробил его, запустил руку в недра аппарата и сжал кулак, хватаясь за что-то железное и прочное. Еще рывок. Еще!
Белый аппарат с хрустом вырвался из стены и отлетел в сторону, как невесомая картонная коробка. Отскочил от стены, чуть не снес Павлова, и застрял между двух плавильных станков. Николай этого даже не заметил – уже склонился над Игнатом, лихорадочно осматривая его раздутый комбинезон. Повреждений не видно. Только правая нога отогнута под странным углом, а левая рука выглядит так, словно по ней топтался слон.
Павлов наклонился еще ниже, заглянул в прозрачный шлем. Бледное лицо Игната тоже было испачкано кровью – она текла из носа и ушей. Но глаза его были закрыты.
– Игнат, – прошептал Павлов, – Игнат…
Тот не ответил. Бывший пилот осторожно взял техника за плечи, потянул на себя, легко поднял в воздух, как надувной шарик, потянул на себя и вскрикнул. Игнат шевельнулся. Его рот открылся – видимо, парень, застонал от боли. А потом открыл глаз – левый. Алый, от лопнувших сосудов, он смотрел прямо перед собой, и, казалось, ничего не видел. Секунду спустя глаз снова закрылся, но Павлов почувствовал, как с его плеч словно гора упала.
– Жив, – выдохнул он. – Живой…
Развернувшись, Николай ухватил едва живого техника за пояс, оттолкнулся, и медленно поплыл со своим драгоценным грузом к двери. У нее пришлось повозиться – было не очень понятно, какие повреждения получил Игнат, и, выволакивая его в коридор, Павлов осторожничал, как мог.
По коридору он поплыл первым, раздвигая груды мусора. В висках бился пульс, давление явно подскочило, но на душе было светло. Живы. Оба.
Семена он нашел на лестнице, у запертой плиты, закрывавшей выход на верхний этаж. Тот, вжавшись в пласталевую панель, лихорадочно ощупывал плиту и даже не обернулся, когда рядом появился бывший пилот.
Павлов осторожно затащил на лестницу Игната, закрыл за собой дверь, ведущую в технический отсек, заблокировал ее, а потом оттолкнул в сторону Семена. И включил канал связи.
– Михаил Саныч, – устало сказал он, берясь за рукоятки панели. – Готовьте мед-блок. Мы идем.
Зеленский встретил спасательную экспедицию у дверей модуля. Заботливый биолог, узнав о травмах Игната, отключил гравитацию в модуле и когда Павлов осторожно втащил за собой драгоценный груз, бросился помогать. Пока они вдвоем укладывали очнувшегося