Посмотрел на лампочку – она мигнула пару раз. Ух ты! И тут до меня дошло! Не зря Виталька всё время пялится на эту лампочку – он знает, что в ней Бог! Такое на меня накатило! Я сразу понял: всё будет хорошо. И тоже стал смотреть на лампочку. Сначала пытался вспомнить, что там мать шепчет, когда иконы свои целует. Потом просто попросил: отпусти Витальку домой, ну отпусти-и-и! И сразу провал такой – раз, и типа нет тебя.
Очнулся я, когда мать уже подписывала ментовские бумажки. Сколько времени прошло, не врубаюсь.
«И что теперь будет?» – спрашивает она.
«Да ничего, – опять зевает мент, здоровый такой, не хиляк, как наш участковый. – Взрывчатки на месте не обнаружено, при обыске у него запрещённых веществ не обнаружено. Нечего лазить под вагонами. Считай, в этот раз легко отделался. До свидания».
Домой пришли, когда уж совсем темно было. Батя бухой, сидит за столом на кухне и хлеб крошит на мелкие кусочки, весь батон искрошил. Увидел Виталю, поднял кривой грязный палец и силится что-то сказать, но язык не ворочается. А потом хватает тарелку с сухарями и в нас со всей дури, я едва увернулся. И поднимается медленно, грузно – большой он тогда был, килограмм под сто.
«Ма, я у Димки переночую», – крикнул Виталька, скрываясь за дверью.
«Беги, сынок», – и встала перед отцом, стоит, не моргает, только в косяк дверной худыми пальцами вцепилась.
Я хотел выскочить вслед за Виталькой, но не мог – к месту прирос.
А отец подошёл к ней, шатаясь, что-то елозя языком, угрожая и вяло матерясь. Как тиной покрытый, убитый только ему понятным пьяным горем, бешеный. Встал напротив неё, кулаком играет, прицеливается.
Она не шелохнулась.
Я тогда вдруг подумал: а где сейчас Бог? Так и остался в лампочке, в ментовке? Нового кого-то спасает? И, словно услышав мои мысли, отец вдруг отвернулся от матери и быстро, сшибая углы, пошёл, почти побежал в спальню, и оттуда было слышно, как летят на пол глиняные горшки, бьются деревянные образа и трещит разорванная ткань – то ли занавески, то ли простыни.
Глава 6
Лида написала Инге на следующий день.
«Доброе утро! Я могу поговорить с Вами сегодня. Начиная с двух буду по адресу: Шоссейная улица, 98Б, строение 11. Подъедете – позвоните».
Расставила все знаки препинания – не поленилась, и это «Вы»! Почему так официально? Держит дистанцию или это просто комплекс отличницы? «Могу поговорить с Вами» – подчёркивает, что встреча нужна мне, она лишь уступает. Разговор будет такой же формальностью? Или действительно хочет помочь? А вдруг пытается отвести от себя подозрения?
День был почти летний. Тёплый ветерок гонял по асфальту ржавую пыль. Вместо дома по адресу, который дала Лида, тянулся бесконечный бетонный забор с однообразным вафельным узором. Инга