Полицейские обменялись взглядами, значения которых Хилари не поняла. Однако почувствовала: что-то не так.
– Что заставило вас медлить с вызовом полиции? – потребовал белокурый.
Он показался ей настроенным враждебно. Хилари растерялась.
– Сначала я… потеряла контроль над собой. Мне потребовалось время, чтобы прийти в себя.
– Двадцать минут?
– Возможно, пятнадцать.
Оба детектива спрятали оружие.
– Опишите его, пожалуйста, – спросил высокий.
– Я могу сделать больше, – ответила Хилари. – Я знаю его имя.
– Имя?
– Да. Я знаю этого человека.
Мужчины переглянулись.
«Что я делаю не так?» – в отчаянии подумала Хилари.
Хилари Томас показалась Тони самой красивой из когда-либо встреченных женщин. Должно быть, в ней было несколько капель индейской крови. У нее были длинные густые черные волосы, блестящие, как вороново крыло. Чистые белки. Безупречный цвет лица. Пожалуй, лицо чуточку вытянуто, но это компенсировалось огромными глазищами, классической формой носа и полными губами. Это было лицо чувственной, но серьезной, интеллигентной женщины. В ее глазах он уловил застарелую боль – видимо, не связанную с этим происшествием. Должно быть, корни нравственной муки уходили в прошлое.
Хилари села на краешек дивана у себя в кабинете. Тони примостился в другом углу. Они остались вдвоем: Фрэнк на кухне названивал в управление. Наверху двое сержантов в форме – Уитлок и Фармер – выковыривали пули из штукатурки. Отпечатков пальцев не обнаружили – это соответствовало заявлению потерпевшей, что налетчик орудовал в перчатках.
– Что он там делает? – спросила Хилари.
– Кто?
– Лейтенант Говард.
– Звонит начальству. Просит кого-нибудь связаться с шерифом графства Напа, где живет Бруно Фрай.
– Зачем?
– Ну, прежде всего, может, шериф знает, на какой машине он отправился в Лос-Анджелес. Зная марку и номер автомобиля, легче задержать преступника.
Хилари немного подумала и задала следующий вопрос:
– А почему лейтенант Говард не воспользовался этим телефоном?
Тони смутился.
– Наверное, не хотел причинять вам лишнее беспокойство.
– Нет, он не хотел, чтобы я слышала, о чем он будет говорить. Знаете, у меня такое чувство, будто я не жертва преступления, а сама нахожусь под подозрением.
– Вы просто нервничаете. Это объяснимо.
– Не в том дело, – нетерпеливо возразила Хилари. – Вы как-то странно себя ведете. Особенно он. Как будто считает, что я лгу.
Тони поразился ее проницательности и беспокойно заерзал на диване.
– Я убежден, что он ничего такого не думает.
– Думает, – настаивала она. – Только не знаю почему. – Хилари посмотрела ему в глаза. – Будьте, пожалуйста, откровенны. Что я сказала или сделала не так?
Тони вздохнул.
– Вы очень наблюдательны.
– Это профессиональное качество. Я ведь писательница. А еще я очень настырна. Удовлетворите мое