Яари элегантно перевоплотился из заботливого отца в строгого босса, допытывающегося у Морана, получил ли он разрешение на отсрочку от резервистской службы.
– Папа, да не волнуйся ты. Все будет тип-топ.
– Когда тебе надо было явиться на сборы? Когда они начнутся?
– Они уже начались. Вчера.
– И тебе дали увольнительную? Тебя официально отпустили?
– Никто не мог меня отпустить официально. Я просто не явился.
– Но почему ты просто не объяснил им, что на работе наступила сверхважная пора… критически важная… со множеством неотменяемых встреч и принимаемых решений?
– Им не нужны никакие объяснения. Они могут получить их у любого встречного… самое лучшее, что можно сделать – это просто молчать. Не высовываться. Исчезнуть. А на случай если они обнаружат мое отсутствие, меня прикроет адъютант.
– Кто?
– Один из моих друзей. Мы были вместе на резервистских сборах… и потом – на офицерских курсах. Мы вместе тренировались…
– Допустим. Но уж своему другу-адъютанту ты сказал?
– Нет. Если бы я сказал, он обязан был бы доложить об этом командиру батальона. Или даже просто приказать мне явиться в часть. И тогда мне пришлось бы игнорировать приказ, понимаешь? Как я, в общем-то, и сделал, не втягивая его. Я просто нигде не засвечивался. Исчез. И ни одна собака этого не заметила. У них достаточно и офицеров, и солдат.
– Что, и сейчас тоже?
– Всегда. Уверен.
– У нас в ближайшее время запланирована важная встреча в Министерстве обороны. Я уверен – упомяни ты Министерство обороны хотя бы вскользь, они сами отпустили бы тебя.
– Никого на свете не интересует твое Министерство обороны. Любое исчезновение объясняется потом самыми фантастическими причинами. Да перестань ты волноваться. Все будет, как надо. Ты хотел меня видеть? Ну вот, я с тобой.
– Ты знаешь ведь, что именно потому, что я не был уверен, отпустят ли тебя, я не смог сопровождать маму.
– А мне казалось, что она сама настояла на том, чтобы отправиться одной.
– Ну…