Клим всю дорогу держал Нину за руку. Его сердце оглушительно билось, мысли метались. Московский поезд, верно, уже ушёл, вместе со всеми вещами, но это не имело значения. Происходило то, что должно было случиться давным-давно, то, чего он ждал столько времени – может, всю жизнь.
– Почему вы вернулись за мной? – тихо спросила Нина.
– Услышал, как стреляли.
На Мироносицкой и Ильинке было отключено электричество. Дома стояли тёмные, будто заброшенные; кругом ни души.
Поднявшись на крыльцо, Клим открыл входную дверь и повёл Нину в свою комнату. Там было пусто: остались только кровать, икона с мерцающей лампадкой и портрет Николая II, который никто из соседей не захотел купить.
Они скинули пальто на кровать и сели на пол, прислонившись спинами к жаркому печному боку.
– Печка – лучшее изобретение на свете, – сказала Нина, стягивая промокшие чулки.
Клим кивнул. Невероятно: Нина сидела в его комнате. Напряжение в каждом суставе, в мышцах, в глазах…
Она дотянулась до муфты, упавшей на пол, и достала конверт с векселем.
– Я не возьму его.
– Почему?
– Не хочу, чтобы ты думал, что я тебя использую.
Первый раз назвала на «ты»…
– А что ещё со мной делать? Использовать, конечно. – Клим кинул вексель в печь.
Нина придвинулась и положила голову ему на грудь.
– У тебя так сердце грохочет…
– Неудивительно.
Обнять, целовать ямочку на затылке, висок, уголки губ. Проваливаться в свои легендарные сны, с восторгом узнавать их – и тут же терять ход мысли, ход времени. «Ниночка, Ниночка…» – выдыхать с усилием.
Она вдруг встала. Закинула руки за голову и, вынув одну за другой шпильки, сунула их в карман. Потом распустила крючки на платье и спустила его на пол.
Села на кровать – совсем иная в белой рубашке и панталонах.
– Иди ко мне.
Развязала Климу галстук, расстегнула пуговицы на жилете.
Скрип половиц в коридоре заставил их вздрогнуть. В щели под дверью мелькнул отблеск свечи.
– От-т ссыльнокаторжный… – ворчала Мариша. – Лампочку-то, поди, не выключил: счёт набежит – не расплатишься. – Она подёргала запертую на задвижку дверь. – Ба, так ты не уехал, что ли?
– Я сплю, – подал голос Клим.
– Как же это? Поезд отменили?
– Мариша, я сплю!!!
– Ну ладно, ладно… Завтра расскажешь. – Маришины вздохи и шарканье туфель затихли в глубине дома.
Нина – ещё более разгорячённая от того, что их могли застать, – стянула рубашку через голову. Взглянула победно, откинув кудри с высоко вздымавшейся груди, и потянула завязки на тонких узорчатых панталонах.
Дали электричество, и в ванной загорелся свет. Мариша была права: Клим действительно не повернул выключатель.
Нина, вытянувшись, лежала на спине: глаза закрыты, пальцы стиснули край простыни. Клим ткнулся лбом ей в плечо.
– Тебе