В дверь комнаты настойчиво постучали – два раза, небольшая пауза, затем еще два раза. Отец, радостно улыбнулась Эмилия, дав знак прислуге отворить дверь. Она оказалась права – за дверью стоял Эдвард Тиммонс, как всегда, гладко выбритый и сдержанный, лишь тёмные глаза, немного выцветшие от времени, выдавали его бойкую живую натуру.
– Прелестница моя, – привычно обратился он с ласковой улыбкой к дочери, довольно оглядывая её со всех сторон с гордостью во взгляде, – боюсь, после посещения мероприятия мне придётся просить полисменов выделить дополнительную охрану у входа в поместье. Иначе нам не дадут покоя желающие добиться твоей руки, число которых неизменно возрастёт в разы уже через пару-тройку часов.
Эмилия улыбнулась, целуя отца в щёку, слабо пахнущую свежим парфюмом. Матери они лишились несколько лет назад, но отец до сих пор так и не обзавёлся супругой, несмотря на то, что Эдварда то и дело зачисляли в число самых желанных вдовцов их округа. Преклонный возраст не был помехой желающим связать себя с ним узами брака – подобравшись к началу седьмого десятка Эдвард Тиммонс всё ещё производил благоприятное впечатление. Но после смерти жены он переключил всё своё внимание на единственную и горячо любимую дочь, возможно, иногда позволяя и спуская ей рук слишком многое.
– Я готова, мы можем выезжать.
– С большой охотой, – отец галантно подставил локоть и повёл свою дочь вниз с такой гордостью, будто сейчас находился под пристальным взором всего королевского двора, а не просто прошёл мимо прислуги, застывшей в подобострастном поклоне.
Экипаж, запряженный парой пегих, резвых лошадок уже дожидался хозяев во дворе поместья. Эмилия, поддерживаемая всё ещё крепкой рукой отца, уселась внутри, аккуратно расправляя платье, чтобы не допустить появления на утреннем пикнике в растрёпанном виде. Отец ловко забрался внутрь и экипаж плавно тронулся с места.
– Томпсоны обещали устроить неплохой приём, – оправляя галстук, заметил отец.
– Главное, чтобы на нём не было скучно, как обычно, – немного капризно заметила Эмилия, морщась при воспоминании о прошлом приёме, на котором присутствовали все "сливки" общества в лице мужчин преклонного возраста и их чопорных супруг. Молодых людей и девушек можно было по пальцам пересчитать, и они сбились в пару небольших компаний, позёвывая от скуки.
– Только не в этот раз, – уверенно заявил отец, – насколько мне известно, в числе приглашённых немало достойных молодых людей.
– Приятное известие, потому что местные завсегдатаи светских раутов приелись до ужаса.
– Ты просто слишком капризна, молодая леди.
– Не капризна, а избирательна. Я хочу видеть рядом с собой человека, замечательного