не парить в облаках мечты.
И в системе координат
устояться – любить простых.
Не указывать верный путь.
Никогда не рубить с плеча.
И в итоге, когда-нибудь
твой корабль найдёт причал.
«Пишет письма из многоточий…»
Пишет письма из многоточий:
Ненавижу тебя… и скучаю…
Ты единственный был, но впрочем,
это мало что означает…
У меня никаких иллюзий…
никаких – может быть, завтра…
Значит, ходики тянет грузик…
Каждый день – «Тошнота» Сартра.
Все усилилось, стало резким…
Мысли – рота солдат на марше.
В сердце крюк рыболовный. Леской
чувства путаются… Что дальше?
Я не бросила холст и кисти…
Я рисую, но что толку?..
Все картины – глаза лисьи
и ухмылка серого волка…
Снится, как ты приходишь хмурый…
Я босая тебя встречаю…
Вся, как есть, безнадежная дура…
Ненавижу тебя… и прощаю…
«Дорисуешь в альбом скетч…»
Дорисуешь в альбом скетч,
я допью наконец скотч,
чтобы рядом с тобой лечь
и с рассветом начать ночь.
Мы лежим, не идет сон.
Слишком много вокруг стен,
и они издают звон —
тихий отзвук чужих сцен,
отголоски чужих драм.
Так, наверное, пал Рим.
Так, наверное, сжег храм
Герострат. И календари
не поведают кто спасен.
Не имеет смысла смотреть.
Под глухой колокольный стон,
к нам в квартиру войдет смерть.
«Пришел и сказал: «Возьми…»
Пришел и сказал: «Возьми,
вот сердце в ладони, Ольга.
Я ждал от восьми до восьми,
но не пожалел нисколько.
Я, как часовой на посту,
которого все забыли.
Я – старый разбитый стул,
сколочен из грязи и пыли.
Я – лодка с пробитым дном,
останусь на вечном приколе.
Я – тысяча дел «на потом».
Я – летнее солнце в школе.
Но сердце дарю. Бери
и делай, что хочешь, Ольга.
Оно может путать ритм,
но не соврет. Нисколько.
«То ли жара…»
То ли жара
днем,
то ли ледник чувств,
Люди войдут
в дом
и позвонят врачу.
Надо помочь,
Док.
Парень сошёл с ума —
после обеда
лег,
пробормотав: «Зима
скоро придет,
с ней
ввалится в город Тьма,
пьяный солдат
Снег
будет за ней хромать;
чтобы забрать
свет,
чтобы разбить сердца.
Шансов почти