В тот день окружающий мир не обманул их ожиданий, позволив лишний раз убедиться в собственной предусмотрительности. Но об этом позже.
В лифте ему в очередной раз встретилась юная девушка. Да-да, это я уже о тебе.
– Здравствуйте.
– Доброе утро.
Вот как он видел тебя: милое создание, с пшеничного цвета волосами до пояса, одетая очень небогато: светлый плащ, совершенно неподходящий ни старым сапогам, ни джинсам. По утрам вы, к его досаде, частенько встречались в лифте, по вечерам же он не менее часто встречал тебя с другой, более взрослой женщиной – мамой, если вы возвращались назад из магазина.
По правилам хорошего тона, вам уже надо было найти хотя бы одну тему для беседы. Но о чем разговаривать с юными девушками так, чтобы слова нельзя было интерпретировать желанием чего-то большего, он не знал. Ты чувствовала что-то похожее, я подсмотрел это, потому здоровалась и тут же отворачивалась, делая вид, будто погружена в свои мысли.
– Доброе утро! – с недовольным видом сказал портье, выглянувший из-за своего стола. Вечером у него возникнут проблемы, но об этом портье не мог знать, а его недовольство было пока что связано лишь с тем, что в его запасах вышел весь сахар к кофе, и он транслировал свою неудовлетворенную потребность в углеводах окружающему миру в той степени, в какой позволяла должность.
– Доброе утро, – почти хором ответили вы.
И он, и ты шли в одном направлении – на одну и ту же станцию метро, где после разъезжались, каждый по своим делам. Путь на станцию занимал пять минут и для того чтобы не идти рядом с полузнакомым человеком всякий раз приходилось выдумывать повод разминуться. Ты, обычно, останавливалась посреди улицы и смотрела в телефон, делая вид, будто что-то читаешь. Он же, сегодня, как обычно, подошел к газетному киоску и задержался у него, глядя в ничего не значащие заголовки, а на самом деле просто считая до двадцати, прежде чем пойти дальше. За двадцать счетов твой светлый плащ почти всегда успевал утонуть в человеческом потоке.
Далее следовал спуск по кишке эскалатора вниз и вход в кишку метро. Он работал в промзоне и ехал из центра, на этой станции выходили многие, одетые также стандартно – уважаемые мужчины и женщины в деловом, стремящиеся поскорее рассесться по офисам даунтауна; он же шел поперек потока на окраины, взамен не престижного расположения работы имея возможность сесть в вагоне. Усевшись, доставал телефон и проверял, как и весь последний год, сообщения от подруги:
«Ты знаком с ними, признайся. Каждый день видишь их на улицах и в метро…»
Подруга была единственной, из известных ему людей, кто писал нечто подобное, по меньшей мере так, чтобы было интересно читать. И единственной,