Курсанту, который подошел с каким-то вопросом, капитан Проскурин ответил жестом: «Не сейчас». Когда он остался в классе один, вынул из нагрудного кармашка сложенный конверт. Это письмо он получил из Чечни, где в составе роты спецназа ГРУ проходил срочную его бывший ученик. В этом письме Виктор Крапивин сообщал, что через неделю возвращается домой. Текст шел поверх карандашного рисунка с символическими буквами «ДМБ», его крест-накрест пересекали красный тюльпан и снайперская винтовка Драгунова. Чуть ниже, как на памятнике, стояли цифры: 2002—2004. В довершение всего – контур трехглавой горы, на взгляд инструктора, походившей на Шипку.
Его не интересовало содержание письма. Главный момент в нем – возвращение ученика.
Инструктор глянул на дверь и вытянул руки. Пальцы заметно дрожали. Напряг мышцы – дрожь прошла. Но осталась где-то внутри мышц, как напряжение во взведенной пружине.
Проскурин тряхнул руками и невольно столкнул на пол методическое пособие. Порядком потрепанная книжица раскрылась на странице, где был выделен курсивом следующий текст, относящийся к теме «необходимости отстрела маньяков»:
«Обычно снайперы-преступники кончают жизнь самоубийством. Поэтому очень важно убивать их в самом начале стрельбы».
Вообще эта фраза, с одной стороны, была бестолковой. Зачем убивать преступника, если тот сам готов застрелиться? С другой стороны, его необходимо убить именно потому, чтобы он сам не застрелился. Для снайпера очень важно не допустить самоликвидации противника. Он – как выстрел из РПГ-17, который самоликвидируется после 800 метров полета.
Точно такой же механизм был заложен и в инструктора.
Он подошел к окну с видом на необъятный полигон для практических стрельб, распахнул высокие створки и прикурил. «Это серьезное дело, поэтому мы создали структуру...»Так или почти так к нему обратился один человек... И ничего странного в том, что их мысли совпали, не было.
Проскурин выбросил окурок через окно в тот момент, когда в коридоре прозвучал короткий звонок. Андрей загадал: если совпадет, то мероприятие выгорит. Загадал, давая себе фору – пока летит дымящийся, как отработанная гильза, окурок. И – услышал звонок.
– ...Снайперу иногда приходится стрелять сквозь оконные стекла. Порой стекло выдерживает давление пули, и на нем остается ровный след. Но чаще всего крошится и ломается – на осколки в форме конуса. Самые маленькие из них находятся ближе всего к точке контакта, самые крупные – дальше. Что интересно: осколки располагаются под прямым углом, независимо от того, под каким углом попала пуля. К тому же стекло может менять траекторию полета пули и она теряет часть своей энергии даже в том случае, если попадет в стекло под прямым углом.
Он еще ученик. Все еще ученик. С ним придется много работать. Не как со стрелком, но как с человеком. Мы должны стать единомышленниками. Стать одной парой, одним неделимым. Должны пройти до конца....
–