«Э… парень, это плохой признак. Очнись, она тебе не пара, от нее получишь одну головную боль – желающих закрутить ей мозги будет предостаточно, а сидеть возле нее цербером – значит потерять уважение, а это всё, конец. Да, и кто она на самом деле, и как ты сюда попал? И почему здесь твой комбинезон?» – Он лихорадочно рылся в памяти, но последнее, что там задержалось, – это голая безжизненная планета, куда они сели для ремонта, с каким-то ненормальным песком. И вдруг это наваждение, которое, по всем его представлениям, могло быть только на Земле. Что же случилось, почему он ничего не помнит?
Он вышел из ванной и спустился вниз. На столе стояли две чашки чая и бутерброды.
– Мы завтракаем одни? – спросил он, усаживаясь за стол так, чтобы свет не падал ему в глаза.
– Нет… Твой приятель уже перекусил и гуляет. Вот, посмотри! – она кивнула в сторону окна.
Борис действительно бродил невдалеке среди деревьев, и тоже в комбинезоне.
«Бред какой-то, – растерянно соображал Сергей, разглядывая своего товарища. – Надо из этого как-то вылезать».
Она села напротив, и он наконец смог ее получше рассмотреть.
«Очень красивое лицо… И отчего оно именно такое?» – гадал он, потягивая горячий чай.
Словно опытный механик, он попытался разложить его на детали, рассматривая отдельно глаза, нос, уши, но чего-либо особенного в их строении он не нашел. И в то же время объединенные в одно целое, они создавали картину просто удивительную. Сергей предположил, что это, скорее всего, только его мнение, потому что все части ее лица были созданы именно так, как больше всего ему нравилось: брови естественные, без лысых надбровных дуг, лоб высокий, но закрыт челкой, глаза зеленые, хорошо сочетающиеся с рыжими волосами, заколотыми на затылке, отчего шея казалась еще длиннее. Рыжие волосы, если они натурального цвета – а об этом говорил их природный блеск, – предполагали веснушки, но их не было. Она относилась к очень редкой породе женщин, у которых в этом случае была абсолютно чистая, молочного цвета кожа. «Потрясающе смотрится! Японец Абэ знал толк в таких вещах… И никаких ухищрений: просто красивое лицо», – думал он.
– Да, где мы? – не выдержал он.
– Ты хочешь сказать, что ничего не помнишь?
– Вообще ничего! Какой-то провал в памяти, – решительно заявил он.
– И как сделал мне предложение стать твоей женой, значит, тоже не помнишь? – тихо спросила она, наблюдая за ним.
Задавать такие вопросы за завтраком крайне опасно – кусок бутерброда застрял у Сергея во рту, глаза округлились.
– Вы все, мужчины, такие – одни вначале и другие после – или только ты?.. А!.. Понимаю: причин для страсти уже нет, и ты решил всё забыть. Перебрал, говоришь? – ее лицо помрачнело, глаза стали пустыми.
– Послушай, не обижайся, – поспешил он ее успокоить (признаться ей сейчас, что он даже не помнит, как ее зовут, показалось ему неуместным), – но у меня действительно амнезия какая-то.