Вспомни что-нибудь. Стихотворения. Алексей Караковский

трудоустройство и безлюдье —

      всё это было где-то далеко, на Волгоградском проспекте,

      между автобусных остановок и добрых бабушек.

      Ветки растущих у окна деревьев казались ближе —

      до некоторых можно было дотянуться рукой.

      Потом впервые наступила плохая погода,

      семидесятые закончились и улетели в небо

      вместе с Олимпийским медведем, синицами и жуками.

      Я смотрел на них, как смотрят на воздушные шарики,

      и махал правой рукой, левой размазывая слёзы —

      ещё не зная, что жизнь, хотя и приходит один раз,

      но никогда не заканчивается так просто.

      2.

      Буквально на следующий день пришли восьмидесятые,

      и моему детству разом пришлось потесниться,

      торопливо пряча игрушки и фантазии под кровать,

      чтобы, не дай Бог, не остаться беззащитным в мире,

      где синиц и жуков сменили очереди в магазинах,

      талоны на сахар и визитные карточки покупателя.

      Советская школа блюла свои пионерские галстуки —

      именно их и запах старых газет я помню лучше всего.

      Отсутствие хоть какой-нибудь вентиляции в раздевалках

      прививало любовь к спорту, а плохое зрение

      заставило перейти с вратарской линии в защиту.

      Всё свободное время отдавалось войне за выживание.

      За своё детство я изготовил и применил столько оружия,

      что уже давно должен был получить максимальный срок

      в этой огромной камере хранения дурных воспоминаний.

      Постоянная готовность к бою стала привычкой,

      и то, что началось в восьмидесятых избиением слабых,

      закончились с концом перестройки – районом на район.

      3.

      Москва девяностых вернула хорошую погоду летом,

      и я снова встретился со старыми друзьями.

      Синицы, покинувшие город десятилетием раньше,

      ещё не вернулись, но деревья снова зазеленели,

      и улицы, в целом, настраивали на хорошее настроение.

      Свободу усугубляла дешёвая выпивка и полное отчаянье,

      при котором будущего не предполагалось просто потому,

      что наше время тогда ещё не совершило ничего,

      что могло бы предполагать у него добрые намерения.

      Каждый день был прожит, как единственный шанс,

      и рок-н-ролл спасал мир – практически до самого вечера.

      Учебники не врут: это была настолько горячая эпоха,

      что зажигались и гибли целые политические режимы,

      а зимой не хватало снега для празднования Рождества.