Я носил на себе большую ношу. Я жил в мире многих людей, чья жизнь уходила под откос. Мне не было страшно, когда я наблюдал нервные срывы или самоубийства, и, уж тем более, я ничего такого не находил в бурном выплеске эмоций. Для меня было раз плюнуть выслушать историю о том, как кого-то намочил дождь и испортил ему весь наряд, о том, как жадный клиент не оставил чаевых, как девушка бросила, как часы не завелись, даже если все эти истории могли длиться несколько дней. Храня в себе столько людских переживаний и обид, я, верно, совсем обесценил чувства, и, так же, обесцениваются они у тех, с кем мне приходится встретиться. Даже если на это уходит много времени.
– Не хотелось бы ничего чувствовать, показывать, как слаб и унижен собственным состоянием. Из всего того, что меня задевает, я бы изменил только одно – я не хочу более, чтобы это меня задевало.
– Ты никогда не забудешь прошлого себя, единственное, что ты можешь сделать, так это отправиться на долгие и не легкие поиски себя настоящего или себя будущего. Просто иди. Не нужно думать, что ты мог бы идти этой дорогой иначе. Сейчас и здесь. У тебя есть выбор: или ты хочешь жить и идешь, или ты кончаешь с собой. Уныние порождает насильственные действия со своей душой.
Он тихо сидел и слушал, макая чайный пакетик в стакан с холодной водой.
Потом он включил Sexy Sushi «Et Alors», а я выключил свет, и мы начали танцевать. Ветер все так же задувал через окно, а мы танцевали и танцевали, на наших лицах проступал, пот и растягивались улыбки. Ноги уже начинали подкашиваться и не слушались, но нам было плевать. Мы поймали эту волну и чувствовали медленно подступающее наслаждение. Мы поймали волну радости.
С этими же эмоциями мы прямо-таки выбежали на улицу, накинув на себя только куртки. Когда я еще надевал свое пальто, я бросил взгляд на часы: было больше полуночи. Было тихо и светло. На поблескивающий от фонарей и луны снег ложились тени домов, заборов, окон и наших тел. Мы легли на этот чистый и холодный снег прямо напротив подъезда. Казалось, все ниже и ниже опускались звёзды и всё вокруг нас ходило по кругу.
– У меня тело растворяется. Проваливается. Ты ничего такого не чувствуешь?
Я сказал, что чувствую, что мои ноги растут и я тоже расту. Я действительно все это чувствовал. Думал, что, если сейчас поднимусь, буду выше всех зданий в городе и дотронусь до коронованной мечты на небе.
– Если небо сейчас решит забрать меня, то мне станет очень грустно, потому что последним, о чем я думал, будет моя боль.
– У тебя нет никакой боли, ты все выдумал.
Легкий вздох его и снова…
– Я и мой старый друг сидели в самой обычной столовой, туда всегда приходили пообедать простые рабочие и школьники, но это была наша любимая столовая, мы любили есть там пироги с капустой и пить красный чай, вот так и в тот день мы сидели и пили чай в при куску с пирожками и шоколадкой «mars», одной на двоих; сидели мы у окна и весеннее солнце придавало нам чувство защищенности и умиротворения. Это было как нельзя