В переполненном салоне послышались радостные голоса – наконец-то добрались – автобус устало выполз на опушку и остановился у домика лесника. Умученные, но счастливые пассажиры вывалили на улицу, жадно вдыхая чистый морозный воздух.
– О! Племянница! Это вы что это? Приехали?!
Зина, опираясь на руку мужа, повернула бледное лицо. Невдалеке, рядом с запряжённой в сани лошадью, стоял дядя Лёня.
– Дядечка, Витюшка мой как?!
– Да как… не знаю… нормально вроде, а что? Вы что приехали-то? Случилось что?
– Ты мне скажи! Правда, всё нормально?!
– Да что ты, Зина, Бог с тобой…
Зина опустилась в сани. Вся копившаяся до этого усталость, не замечаемая раньше, навалилась теперь. Муж, взяв из саней тулуп, укутал её, сел рядом. Дядя Лёня дёрнул вожжи, и лошадь резво побежала в сторону деревни.
– А я же соседских девчонков к автобусу отвозил. Учатся в районе на учительницев. В ентом… как его… педу-чилиш-ше.
Он скрутил самокрутку, с наслаждением затянулся:
– А Витюшка у вас… ну космонавт!
Зина вздрогнула:
– Как? Что?!
Дядя Леня поперхнулся, прокашлялся, тихонько на себя выматерился за лишнюю болтовню и на всю оставшуюся дорогу крепко замолчал.
Зимний день проходит быстро. В окнах замерцало электричество. Зина, выскочив из не остановившихся саней, бросилась к ещё не запертой на ночь двери, пронеслась по сеням, распахнула дверь в избу…
Посредине комнаты застыл в недоумении брат Игорь. Отец – сидя за столом, держа в руке кусок пирога, в другой – стакан с молоком. Мать замерла рядом, прикрыв открытый рот кончиком полушалка. Витюшка сидел на плечах у Игоря, вцепившись ему в волосы и широко открытыми глазёнками уставившись на неизвестно откуда появившуюся мать.
Зина сбросила тянувший её к полу тулуп, тяжесть которого только сейчас и почувствовала, схватила Витюшку и разрыдалась.
После плотного ужина, когда Витюшка уже спал, Игорь убежал в клуб, а тесть с зятем, разгорячённые самогоном, ушли курить в сени, Зина взяла мать за руку и, пристально глядя ей в глаза, спросила:
– Мам, что на прошлой неделе было? В среду.
Мать отвернула голову и, утерев глаза, тихо сказала:
– Доченька, хотели не говорить тебе, да разве материнское сердце обманешь.
***
А в среду случилось то, что потом называли в деревне чудом.
В десять утра, как обычно, бабушка с внуком слушали радиопередачу