Сергей уклонился, и топор, свистя, пролетел в окно. Стекла разбились, осколки разлетелись во все стороны. Сергей поднял топор, усмехнулся. – Теперь моя очередь! я точно не промахнусь, что ты на это скажешь? – повышенным тоном спросил он.
Платон был в растерянности, часто заморгал карими глазами. Сейчас он как бы пришел в себя, обмяк и прислонился к косяку двери. – Выходит, на вокзале мне не показалось, это Севастьян! Прошло десять лет с тех пор, когда я бросил его подыхать. Как он выжил? И зачем здесь? Он пришел за Ярославой! – думал он.
– Скажи-ка, рыцарь, набрасываться на человека с топором это твое хобби? – спокойно спросил Сергей, не показывая вида, что тоже узнал его.
Платон тупо смотрел на Сергея и молчал. Ему очень не хотелось, чтобы он узнал его.
– Что язык проглотил? Минуту назад ты был разговорчивей!.. – Ладно, мне не понадобится топор, чтобы обезглавить тебя. – Отодвинул топор в сторону, – а теперь может, скажешь, когда я перешел тебе дорогу, что ты готов был меня зарубить и за что? Главное за что? – сейчас Сергей видел, насколько он был труслив, и ему показалось, Платон тоже узнал его потому и погасил свою агрессию. – На его месте я бы тоже испугался, – подумал Сергей.
В кухню вошла Ольга. На её лице была свежая ссадина.
Сергей обвел её взглядом и подумал:
– Так вот кто произнес сдержанный стон, когда вошел в дом Платон. Он ей ни слова не сказал, а просто произвел удар. Просто вместо слова, здравствуй, любимая! – внутри Сергея все заколотилось, он вспомнил, как десять лет назад тот кинжалом наносил ему удары, и оставил в лесу истекать кровью, соскочив со стула, он ухватился за обмякшего Платона, приподнял его и швырнул на стул.
– Проси прощения у женщины и непросто проси, а вымаливай! – с гневом проговорил Сергей.
Платон усмехнулся, глядя на Сергея и Ольгу, произнес:
– Прости меня, Оль!
Ольга в полном непонимании с ужасом смотрела на происходящее, губы её дрожали, а на глазах блестели слезы.
– Видно немало пришлось ей вынести из-за этого отморозка, – подумал Сергей.
Только сейчас она поняла, что не так уж страшен черт, как его малюют. А ведь ничего нет проще, чем защищаться и, если уж на то пошло, даже уничтожить ради сохранения своего достоинства! А она простила один раз, чем и обрекла себя на постоянные унижения. Сейчас она не могла что-либо сказать, ком в горле душил её. Через силу, сглотнув, всхлипывая, произнесла:
– Мне не хватит всей моей жизни, чтобы простить тебя! И я буду, счастлива, когда наступит день, и я избавлюсь от тебя! К сожалению этого не будет никогда!
Платон холодно посмотрел на Ольгу. Его глаза сказали все, что он подумал:
– Нет, правда, Оль, даю слово, клянусь, чем хочешь, никогда не подниму руку на тебя! – так же усмехаясь, произнес он.
Сергей прищурил глаза, он видел, как Платон смеётся над Ольгой,