Ответ старика обнадёжил меня. Я ждал автобус и ловил попутную машину: одно другому не помешает. Попутки не останавливались. Время приближалось к семи. Было темно, как ночью. Светились окна домов.
– Не знаете, автобус в Горький был? – спросил я пожилую женщину.
– Давно прошёл, – подтвердила она моё опасение.
– А гостиница здесь есть?
– Нет.
В таких поселках гостиниц не бывает.
Было холодно ни столько от мороза, сколько от ветра. Я прятался от ветра в каменной будке, приплясывал. У меня даже перчаток не было.
Машина осветила дорогу. Я вышел из будки, поднял руку. Машина не остановилась.
Уже был девятый час вечера. Возможно, первый раз в жизни мне придётся ночевать на улице. Как такое могло случиться со мной? Почему я не остался в Сокольском? Я обманулся близостью дома. От Сокольского до дома было всего сто пятьдесят километров.
Очередная попутка проехала мимо. Это стало для меня, как похоронная музыка. Другая будет нескоро. Если вообще будет. Сначала они шли с интервалом десять минут, потом двадцать. Эту я ждал полчаса. Неужели придётся ходить по домам? Никогда не ходил. Ещё только этого со мной не было!
По дороге шёл мужчина в фуфайке, ватных штанах и валенках, – его осветила машина, идущая в Ковернино.
– Извините, здесь есть гостиница?
– Нету.
– А где можно переночевать? Еду с Сокольского. Опоздал на автобус. Не знаю, как быть, – и посмотрел на него с надеждой: может быть возьмёт к себе?
– Можно в пожарке, – подозрительно посмотрев на меня, он указал куда-то в темноту на пожарную часть. – Окошко светится. Вишь? Или в больнице. Ещё ближе. Вот она, – он указал на двухэтажное здание.
Попутку мне не поймать. Для меня это стало ясно. Кроме того, я замёрз. Я больше не мог оставаться на улице! Окна больницы маняще светились. В приёмной всегда стоят диваны. Мне больше ничего не надо.
В приёмной, действительно, были диваны. Я поднялся на второй этаж, где слышались голоса. Разговаривали больные – несколько мужчин. Они позвали медсестру, молодую приятную женщину в белом халате. Я объяснил ей ситуацию и спросил разрешения переночевать в приёмной на диване.
– Пойдёмте, – сказала она.
Мы спустились на первый этаж.
– Это всё, что мне нужно, – я указал на диван.
Она открыла дверь в комнату, в которой была кровать, с матрасом, подушкой, одеялом. А потом принесла винегрет, хлеб, чай. Я был ей очень благодарен.
Уехал я рано утром на первом автобусе.
ПОЛНОЦЕННЫЙ ОТДЫХ
Большой междугородний автобус с затемнёнными окнами остановился у автовокзала. Игорь Макаров первым вышел из автобуса, держа перед собой дорожную сумку и «дипломат». Весь его вид говорил о том, что он торопится.
Небо налилось густой синевой. Полуденный зной спал. Расслабленно шелестела листва. Над дорогой в город струилось марево.
Игоря утомила