Мы заказали селёдку, бифштекс, триста грамм коньяка: кроме коньяка и шампанского ничего другого из спиртного не было.
Если бы не музыканты и обслуживание, могло показаться, что мы были в столовой: посетители были в повседневной одежде. Сосед по столику напротив меня был в застиранном джемпере, из выреза которого выступала неопрятная рубашка с протёртым на изгибе воротником. Сосед слева был в глухом свитере.
На музыкантов не обращали внимания. Они видели это – играли без энтузиазма, по обязанности, с большими перерывами.
Нам принесли селёдку, порезанную на ломтики и присыпанную кругляшами лука, бифштекс с жареной картошкой и яйцом, консервированным горошком, коньяк в графинчике.
– Здесь ровно триста? – спросил Виктор, наливая мне.
– Будем надеяться.
– За удачные дни, – он поднял рюмку.
Вкусовые качества селёдки соответствовали её аппетитному виду. Она была нежной – ломтики таяли во рту.
– Предупредим музыкантов? – предложил я.
– Насчёт чего?
– Что мы поселились в гостиницу.
– Сами догадаются.
Вкусовые качества бифштекса, яйца и картошки тоже соответствовали их аппетитному виду.
– Послушайте, – сказал сосед по столику слева от меня, седой мужчина в свитере. – Вы, я вижу, приезжие?
– Да, – кивнул Виктор.
– Работу ищете?
– Мы в командировке.
– А в какую организацию?
– В магазин.
– Понятно, – кинул он и задумался.
– Не скажете, – я обратился к нему, – карьер в Мирном – единственное место, где добывают алмазы?
– Зачем тебе?
– Интересно.
– Разбогатеть хочешь? – он снисходительно посмотрел на меня.
– Не хочу я ничего!
– Проблема не найти, а продать. Кому ты продашь?
– Здесь они не найдут, – вдруг сказал другой сосед.
– А ты откуда знаешь? – седой с интересом посмотрел на него.
– Знаю.
– Знает он!
– Я, между прочим, пятый год буровиком!
– Ну и много в Мирном добывают? – спросил я.
– Тебе никто не скажет, – седой задумчиво отрицательно покачал головой. – Сколько породы перевезено, это можно узнать – в том же гараже. А так никто тебе не скажет.
– Не знаю я. А ты сам-то знаешь?!
Далее их разговор принял специальный характер, – я перестал понимать их. Седой сказал буровику: «Ты там работал. А я это предприятие построил». Это была одна из немногих фраз, которую я понял. Они задавали друг другу вопросы, уточняли, соглашались. Наконец выяснив всё, удовлетворённо замолчали.
– Не пойму никак, – седой опять обратился