Зудели и ныли глаза, норовя выскочить из орбит. Разрывалось на куски лицо, чего вообще никогда в жизни не было. Давала о себе знать каждая мышца и каждый сустав. В животе вообще наблюдалось несколько очагов боли, она накладывалась на круговорот кишок… Моторина вырвало. Потом ещё раз. Он лежал в луже рвоты лицом, не в силах даже сдвинуться.
С этого момента в организме будто прорвало плотину. Чих, кашель, рвота, пот выносили свои отходы из измученного тела. Через минуту к ним подключились другие органы. Старик впервые с годовалого возраста обделался, причём несколько раз подряд. Если добавить к этим ощущениям обильно сочащийся сквозь поры пот, нескончаемую слюну, боль, пронзающую при каждом малейшем движении, да и без такового…
Сколько продолжалась эта мука, старик не знал. Кричать он уже не мог, оставалось лишь скрипеть зубами. Но предатели зубы от такой нагрузки повылетали в первую же минуту, а может час. А может вообще вечность. Сколько времени он терпел это состояние, Моторин не представлял. Мысли в голове возникали обрывками и пропадали до того, как он успевал их полностью понять.
Наконец, не вынеся муки, Павел Степанович потерял сознание.
Очнулся Моторин от невыносимого голода и жажды. Но как только открыл глаза, в нос ударила жуткая вонь. Павел одним прыжком вылетел из контейнера, с гулким стуком распахнув по пути тяжёлую створку, и его тут же скрутил приступ рвоты.
Ещё бы, печально подумал старик. Меня же несло изо всех технологических отверстий. Надо бы помыться. Там где-то была пара пятилитровок с водой. В этот момент в ушах послышался плеск недалёкого ручья. Стоп! Зачем пятилитровки? Это же начало двадцатого века. Экология. Вода чистая. Лучше всего будет вымыться в ручье. Моторин мгновенно сбросил стоящую колом изгаженную одежду и голышом рванул в сторону воды.
Бежалось легко, как раньше. Наверное, местный воздух оказал своё целительное воздействие, но Павел пробежал двести метров по редкому лесу за какие-то секунды. Наконец, впереди блеснул в лунном свете поток, и Моторин с размаха бросился в воду. На лету мелькнула мысль, что он может попасть на корягу, удариться головой о камень, но через мгновение тело погрузилось в нирвану обжигающе холодной воды.
Смыть с себя грязь и нечистоты, почувствовать, наконец, чистую воду всеми порами отмытого тела, лечь, расслабиться, и ощутить приливающую к мышцам силу. Какое блаженство. Старик пролежал в потоке не меньше получаса, выставив наружу только лицо. Наконец, поднялся, с удовлетворением отметил, что все неприятные ощущения, мучившие его неизвестно какое, но невероятно долгое, время, бесследно прошли,