Худой, с руками и ногами как спички, с осунувшимся лицом, медий тем не менее обратился к нам властно и громко:
– Через несколько минут мы выступим. Если хотите жить, не реагируйте на то, что услышите или почувствуете.
После этого он завязал нам всем глаза быстрыми точными движениями, хотя ничего не видел. Слепой поведет слепых… Но куда? – гадал я.
Мы связались длинной веревкой, обмотав ее вокруг талии, и вслед за медием пошли по берегу реки, навстречу течению. Сперва я был полон тревоги, но не слышал ничего, кроме шума реки, перекатывающейся по камням. Даже этот звук казался мне зловещим и мрачным, похожим на смех какой-то невиданной твари, ликующей при виде нашего затруднительного положения.
Стояла холодная ночь, и первое странное ощущение, которое я испытал, – это словно кто-то принюхивается рядом с моим лицом. Я почувствовал дуновение теплого воздуха на левой щеке, похожее на дыхание существа, внимательно меня исследующего.
«Это медий? – с подозрением подумал я. – Может, медии преувеличивают опасность перехода, пытаясь с помощью подобных трюков добиться, чтобы их больше уважали за их сокровенные знания?»
Внезапно воздух надо мной забурлил. Меня хлестал жестокий ветер, и я гадал – не вошли ли мы уже в Барьер. С разных сторон раздалось несколько воплей, и я понял, что мне трудно устоять на ногах.
Потом, совершенно внезапно, все стихло и успокоилось. Но когда угас последний свирепый порыв ветра, мне послышалось, будто где-то сзади завопили. Почудилось мне это или нет?
Я услышал далекий шепот и тяжелую поступь рядом – будто к нашему отряду внезапно присоединился еще кто-то; словно у каждого из нас появился загадочный компаньон.
Все это действовало на нервы, но, делая короткие глубокие вдохи, я пытался оставаться спокойным… Хотя рука моя несколько раз поднималась к рукояти меча за плечом, все же я ухитрился сохранить самообладание, следуя наставлениям нашего проводника.
Внезапно медий закричал:
– Остановитесь и снимите повязки!
Я так и сделал и осмотрелся.
Несмотря на то что голос медия прозвучал неподалеку, я нигде его не увидел. И двое воинов-гентхаев исчезли – просто пропали в ночи. Они шли последними в нашей цепочке, и веревка, которая тянулась к талии предпоследнего, оказалась просто перерезанной. Это один из них закричал, когда его схватили? Это его вопль я слышал?
Мы все знали, насколько рискованным может оказаться переход, и вот теперь двое из нашего отряда исчезли, и нас осталось восемь. Двух живых, дышащих людей – воинов, которых я начал считать своими товарищами, – уволокли прочь, и я остро ощутил эту потерю.
Потом я оглянулся, чтобы при слабом свете звезд посмотреть на Барьер, вздымающийся в небо. Он выглядел точно так же, как с другой стороны, но лишь теперь я полностью осознал, что мы и вправду его пересекли. Впереди лежали