Окинув взглядом просторный зал, я выбрала кресло, одиноко стоявшее у стены. Напротив него, над комодом, висел портрет с черной лентой в углу. На этой фотографии Андрей был гораздо моложе, чем на той, что мне дала клиентка. Ольга Дмитриевна перехватила мой взгляд и пояснила:
– Здесь Андрюше двадцать. Я очень люблю этот снимок. Его сделал мой муж, ныне тоже покойный. Мне тогда даже в голову не могло прийти, что я буду по очереди терять своих мужчин.
Глаза моей собеседницы заблестели от навернувшихся слез.
– Простите, что мне пришлось разбередить вашу душу.
– Да чего уж там, – Ольга Дмитриевна снисходительно вздохнула. – Я понимаю, это ваша работа. Да и Эльзу понять можно, у нее ведь не осталось ни одного близкого человека. Она хотела Андрюшеньку кремировать и увезти его прах в Германию, но я нашла в себе силы воспрепятствовать этому. Он ведь все-таки православный, моя мама покрестила его, когда ему еще годика не было. Так что правильнее было предать его тело земле по нашему, православному ритуалу. Танечка, а хотите я вас пирогами угощу? Вчера девять дней было, как Андрей нас покинул, я пироги напекла… Народу мало на поминки пришло, у всех свои дела, с работы лишний раз не отпросишься. Вот моя стряпня и осталась.
Я подумала, если откажусь, то сильно обижу этим хозяйку.
– Почему нет? – согласилась я.
– Что ж, пойду чайник поставлю. Вы чай или кофе предпочитаете?
– Кофе, – ответила я без всяких раздумий, хотя понимала, что мне скорее всего нальют какую-нибудь растворимую бурду.
– Я тоже кофе предпочитаю. У меня давление низкое, – донеслось до меня уже с кухни. Окинув взглядом гостиную, я не нашла в ней ничего интересного и отправилась вслед за Ольгой Дмитриевной.
– Андрюша очень любил мои пироги. Как он там без них обходился, не знаю. Эльза его не очень-то баловала по этой части. Сама она стряпать не мастерица.
– Вы ее не больно-то жалуете? – мягко спросила я, наблюдая за тем, как свекровь моей клиентки режет пирог с капустой.
– Да как вам сказать? Андрей женился на ней очень скоропалительно. Я едва успела привыкнуть к тому, что он снова женат, да еще и на Эльзе. – Ольга Дмитриевна произнесла имя своей невестки с каким-то скрытым подтекстом, при этом она взглянула на меня, пытаясь понять, понимаю ли я, о чем идет речь. Но я не понимала. Если все дело заключалось в том, что Эльза была немкой, мечтавшей вернуться на свою историческую родину, так и Андрей тоже имел немецкие корни. Так мне Эльза сказала. Откуда тогда в голосе его матери эта неприязнь? Я явно что-то недопонимала, но пока не опережала события, задавая свои вопросы. Ольга Дмитриевна разговорилась, и я не хотела мешать ей делиться со мной наболевшим. Именно в таких спонтанных словоизлияниях обычно проскальзывает важная информация. Достав из шкафа эксклюзивную банку кофе, хозяйка не без