Нильс подумал-подумал и решил, что, может, и вправду будет лучше некоторое время не показываться на глаза отцу-матери.
С озера послышалось хлопанье крыльев – это дикие гуси вышли из воды и стали шумно отряхиваться. И вот они во главе с Аккой степенно двинулись к своим новым спутникам.
Белый заметно смутился. Раньше он считал, что домашние и дикие гуси мало чем отличаются, а эти намного мельче его; перья у них не белые, а серые или серо-коричневые, жёлтые глаза, в которых будто горел злой огонёк, нагоняли на него страх.
Белому гусю всегда внушали, что надо ходить медленно и степенно; эти же вовсе не умели ходить, а передвигались, смешно подскакивая. Но больше всего Мартин изумился, увидев их лапы: огромные, с разорванными и растоптанными перепонками, – видно, дикие гуси не выбирали, где ступать. По этим лапам в них сразу можно было узнать перелётных бродяг. Гусь Мартин успел шепнуть мальчику:
– Говори с ними смело, только не открывай, что ты человек.
Подойдя поближе, дикие гуси стали важно кланяться, и белый гусь в ответ закивал, низко склоняя голову. После обмена поклонами Акка Кебнекайсе сказала:
– Теперь мы должны знать, кто вы такие. Наша почтенная стая прежде не принимала чужаков.
– О себе я не многое могу сообщить, – начал Мартин. – Родился прошлой весной, а осенью меня продали Хольгеру Нильссону в соседнюю деревню. Там я и жил до сих пор.
– Значит, ты благородным происхождением похвастаться не можешь, – заметила предводительница. – Как же ты отважился пуститься с нами в путь?
– Потому и отважился, чтоб показать вам, диким гусям, на что мы, домашние, способны.
– Что ж, и мы бы хотели это знать, – заметила Акка. – Пока мы только видели, как ты летаешь, но, может, что другое у тебя получается лучше? Умеешь ли ты плавать?
– О нет, этим не могу похвалиться. – Мартину казалось, что предводительница уже приняла решение отослать его обратно домой, так что терять нечего. – Мне доводилось переплывать только через лужи.
– Зато ты, вероятно, мастер прыгать?
– Где ж это видано, чтобы домашние гуси прыгали! Мы ходим степенно, без суеты, – ответил Мартин, рискуя навлечь на себя недовольство Акки и нисколько не сомневаясь, что теперь предводительница ни под каким видом не возьмёт его с собой: ведь именно так, словно подпрыгивая, передвигались по земле дикие гуси, – однако, к его великому изумлению, она сказала:
– Ты храбрый: не боишься говорить правду, – значит, хороший товарищ. Только вот ловкостью не отличаешься. Может, останешься с нами на несколько дней, для испытания?
– С удовольствием, – ответил гусь, весьма польщённый.
Акка Кебнекайсе аж шею вытянула, разглядывая Нильса.
– А это кто с тобой? Я таких никогда не видала.
– Мой приятель. Всю жизнь он пас гусей и может пригодиться в путешествии.
– Тебе-то,