– Допускаю. Но они – в большом небе. Во Вселенной. А здесь… как-то это выглядит игрушечно.
– Борис Борисович, а картину искажения гравитации, исходя из предположения, что в Шаре тысячи мегапарсек, вы рассчитали?
– Мм… еще нет.
– Так что же вы: «верю, не верю, игрушечно»! – рассердился директор. – У нас не Божий храм. Извольте посчитать – если сойдется, то и спору конец.
Мендельзон удалился походкой сконфуженного бегемота. Он задал работу отделу.
Три дня его сотрудники толклись в зоне с маятниковыми гравиметрами, уточняли картину искажений, мешали. Потом ринулись в выси – рассчитывать, строить графики. Как раз сегодня утром Бор Борыч принес Пецу отчет, положил на стол, молвил, пыхнув сигарой: «Вопрос остается открытым, Валерьян Вениаминович», – и удалился с тяжеловесной торжественностью.
Пец прочел – и не мог не умилиться. Нет, отчет был безукоризнен, содержал убедительные формулы и таблицы, пояснительные тексты и многомерные, сложенные гармошкой диаграммы. Но – над всем этим возвышалась фигура толстяка с сигарой и обрюзгшим лицом, которая молчаливо извещала: вот если бы я, Б. Б. Мендельзон, разделял идею, что в Шаре – галактики, то подкрепил бы ее данной проверкой, а поелику не разделяю – не обессудьте, Мендельзон применил для проверки метод последовательных приближений. Сначала он принял, что физический диаметр Шара составляет десять миллионов километров; реальные искажения поля тяготения оказались при этом на треть сильнее расчетных. Он увеличил предполагаемый поперечник до ста миллионов километров: расчет дал картину, лишь на три процента уступающую реальной. Он повысил диаметр Шара еще на порядок – и теория совпала с измерениями в пределах допустимой погрешности приборов. Все более крупные поперечники, вплоть до мегапарсек, укладывались в ту же погрешность. Вопрос оставался открытым, потому что искажения определялись переходным слоем, а не глубинами Шара.
N = N0 + 332008140
День текущий: 11,5671703 апреля,
или 12 апреля, 13 час 36 мин 43,51 сек
Сменилась «сотка» – это показали табло времен на всех этажах и во всех помещениях, от проходной до крыши; в кабине этого счета не было. Понимали только, что время внизу замерло; продолжался тот же цикл миропроявления.
– Все-таки Меняющаяся Вселенная название не из самых удачных, – сказал Пец.
– Это мы впопыхах. Разве наша обычная Вселенная не меняется? Только что темп не тот.
– Ну… давайте: Быстро Меняющаяся Вселенная, – предложил Корнев.
– БМВ. Марка немецких мотоциклов, – поморщился Валерьян Вениаминович.
– Событийная Вселенная, – подал голос Любарский, – СВ!
– Ага, это уже ближе! – поднял палец директор.
– Ха! Спальный вагон… Мерцающая Вселенная, –