Он достал из кармана ЧЛВ, взглянул: ого, он здесь уже семь с половиной часов… да полчаса в пути. Восемь часов со времени завтрака (правда, плотного) – и ни крошки во рту. Пец вызвал секретаршу:
– Нина, принесите мне из буфета чаю и поесть. Что будет, по вашему усмотрению.
В ожидании секретарши (теперь, когда вспомнил, есть хотелось немилосердно) он просматривал и подписывал бумаги. Та вернулась с пустыми руками:
– В буфете ничего, Валерьян Вениаминович, хоть шаром… Даже сахару нет. Одни сырки плавленые окаменелые. Все подобрали. В столовой сейчас перерыв… Хотите, поделюсь своим запасом? У меня и чаю еще полный термос.
Пец покачал головой: нет, если использовать директорские преимущества, то не так. («Надо решать с новыми буфетами и столовой – не откладывая!»)
– Спасибо, Нина. Вызовите лучше машину. По-моему, я заработал передышку.
…И последняя мысль – уже за проходной, когда садился в машину: «А ведь аэростатная кабина Корнева – это и есть следующий после кольцевого лифта этап проникновения в Шар! Да, сначала маленькая кабина из плексигласа… Но ведь пространства там предостаточно для множества аэростатов и всего, что они поднимут. Воздух спокоен: внешние ветры не чувствуются, внутренних нет…»
Валерьяну Вениаминовичу стало бодрее: забрезжила возможность обжить Шар до двух километров физических – и в то же время как-то не по себе. Уж очень стремительно нарастала лавина идей и дел. «К чему-то мы придем завтра? И не в переносном смысле завтра, в прямом. Может, даже сегодня к вечеру…»
В Катагани: 6 апреля, 10 час 1 мин 25 сек
На уровне координатора: 6 + 3 апреля, 3 час 10 мин
Когда он вошел в квартиру, жена встревожилась:
– Почему так рано? Захворал?
– Нет, даже напротив – очень хочу есть.
– Я только убралась, еще в магазин не ходила… Ничего, сейчас что-нибудь сообразим.
Она заглянула в холодильник, в буфет, в кухонный столик – «сообразила» холодную отварную картошку с селедкой, яичницу, заварила чай по его вкусу. Пец сидел на кухне, в нетерпении выкладывая фигуры из вилок и ножей.
– Видишь, как плохо, что нет телефона, – сказала жена. – Ты бы позвонил, и к твоему приезду все готово.
– Это верно. Только ты не представляешь, что бы здесь творилось, будь у нас телефон.
«А ведь придется его, черта, ставить. И не только: телеканал сюда из Шара провести, служебный телевизор с инвертором на ночной столик… А куда денешься! Ведь сегодня я плелся в хвосте событий. Два молодых одаренных нахала, Корнев и Зискинд, вставили мне два фитиля. Так не годится».
Он принялся за картошку и яичницу. Жена подкладывала, следила, нравится ли, намазала хлеб маслом, налила чаю, села напротив. А Валерьян Вениаминович ел, крепко жуя, и думал о том, какие сложные отношения связывали его с этой женщиной. Впрочем, теперь, к старости, они стали проще.
…Он встретил ее, Юлю,