И еще. Уннар-заш мог ее убить, удобных моментов для этого предоставлялось достаточно. Мог – и не трогал, сам поражаясь собственной нерешительности.
***
…Неприятностей все-таки не удалось избежать.
Утро началось как обычно: Лисса стукнула костяшками пальцев в дверь и холодно объявила, что завтрак на столе. У нее почти всегда был холодный и бесцветный голос, так что Уннар-заш совершенно не мог понять, в каком расположении духа находится эта женщина. Он не стал медлить, вышел из комнаты и сел за стол, где уже стояли глиняные пиалы для травяного отвара. Лисса, отвернувшись, преспокойно доставала из печи круглую лепешку – казалось бы, ну что мешало схватить нож и… а может быть, просто одним стремительным рывком свернуть шею… Но вместо этого Уннар-заш смирно сидел за столом и наблюдал за ее неторопливыми, размеренными движениями, за тем, как колышется длинная черная коса, как натягивается на спине некрашенное полотно туники.
Лисса ловко перебросила лепешку на гладкую дощечку и поставила перед ним. Урек-заш поймал на себе ее внимательный и холодный взгляд, словно она рассматривала зверушку.
– Завтра поутру мы уедем отсюда, – негромко объявила Лисса, – надеюсь, ты поправился в достаточной мере, чтобы путешествовать?
Он кивнул.
– Мне вернут оружие и доспехи?
– Пожалуй, – женщина чуть заметно улыбнулась, – здесь им пылиться не к чему.
Воцарилось недолгое молчание. Лисса налила себе травяной отвар из смешной глиняной посудины с носиком, села напротив и принялась пить, задумчиво разглядывая Уннар-заша.
– Мне сказали, что ты ничего не должен вынести отсюда. Никаких воспоминаний, – наконец неохотно сказала она, – к сожалению, я не могу их стереть. И не могу тебя отпустить, чтобы ты разболтал всем о том, кто такие визары и как живут.
– Ты меня убьешь после того, как мы найдем твою дочь?
Лисса ответила не сразу.
– Ты так спокоен. Больше не бросаешься за ножом. Ты готов смириться с тем, что я тебя убью в итоге?
Уннар-заш пожал плечами.
– Меня уже убивали единожды. Это не так уж и страшно.
– И у тебя нет никого, кто будет о тебе горевать, так? – в светлых глазах женщины стыл лед.
– Нет. Владыка Зу-Ханн, возможно, иногда вспоминает обо мне, но вряд ли он огорчится, если я отправлюсь в Полночные чертоги.
– Ты был близок к Владыке? – в равнодушном голосе Лиссы скользнуло нечто похожее на удивление.
– Я был его единокровным братом по отцу. Мой отец правил империей, но слишком рано отправился в чертоги Полночных духов. Мать умерла еще раньше.
– Твое место должно быть рядом с правителем. Но вместо этого ты шлялся по окраине империи. Почему?
– Я изгнанник, Уннар-заш.