– Он был фашистом? – поколебавшись, уточнил Тиббет.
Спецци пожал плечами:
– А кто не был? Уверяю вас, инспектор: если поговорить с любым из нас, итальянцев, теперь, можно подумать, что не было ни одного человека, который поддерживал Муссолини. Тем не менее очевидно, что таких людей было множество. Партия у власти – приходится соглашаться. Но большинство из нас хотели только одного: мирно прожить свою жизнь… а для этого надо было не участвовать в антифашистских демонстрациях. Как я уже говорил, Хозер политикой не интересовался… как и подавляющее большинство из нас.
– Понятно, – кивнул Генри.
Спецци поспешно продолжил:
– Еще четыре года назад у нас не было никаких сведений о его преступной деятельности – наши люди в Риме как раз сейчас работают над этим. Хозер уволился из госпиталя по окончании войны и по всем признакам был успешным законопослушным врачом. Только когда вспыхнуло дело Карони, появился намек – всего лишь легкий намек – на подозрения в отношении него. Вы помните это дело?
– Конечно, помню, – подтвердил Тиббет. – И помню, какую сенсацию сделала из него пресса по всему миру. В скандал с торговлей наркотиками в Риме оказались вовлечены известные персоны. Умершая девушка была актрисой, не так ли? София Карони… Подождите минуточку. Актриса. Вы хотите сказать, она была пациенткой Хозера?
– Именно, – ответил Спецци. – Таким образом, на него пали подозрения, как пали бы они на любого врача, независимо от того, виновен он или нет. Доказательств не нашли – никаких. Но Хозер был – сама осмотрительность. Прежде чем дело дошло до суда, он объявил о своем намерении оставить врачебную практику и посвятить себя научным исследованиям. Он основал небольшую лабораторию, где проводил совершенно законные эксперименты, связанные с вирусными заболеваниями. Время от времени публиковал в некоем медицинском журнале ничем не примечательные статьи. Много путешествовал. В декларациях указывал, что его лаборатория финансируется благодаря инвестициям.
– Чего я не понимаю, – заметил Генри, – так это того, что он говорил только по-немецки и обращались к нему «герр Хозер» – даже не «доктор Хозер». Если он был итальянским гражданином и работал в Риме…
– Мой дорогой инспектор, – с улыбкой ответил Спецци, – разве у вас в Англии нет такого снобистского понятия, как «заграничный доктор»? Хозер работал в Австрии и Германии, и это был типичный прием – выдавать себя за знаменитого венского врача. Пациенты не просили его предъявить паспорт. Что же касается «герра Хозера», то им он был только в Санта-Кьяре, где, кстати, никогда не акцентировал внимания на своей профессии. В Риме он всегда был «доктором Хозером».
– Это его настоящая фамилия?
– О да. В здешних краях у многих до сих пор австрийские фамилии. Когда регион отошел к Италии, кое-кто фамилии