– Тебе чего, дядя? – рявкнул тощий. – Вали давай, не пялься!
Максим пропустил его слова мимо ушей, смотрел на рукава джинсовой серой куртки бандита. На темной ткани манжет выделялись темные пятна. Что и требовалось доказать. Вот они, голубчики. Максим рванул дверь за ручку, оказался в тамбуре.
– Билетики предъявите, – в ответ раздалось дружное ржание. Максим тоже улыбнулся, сделал шаг вперед и, больше не говоря ни слова, расквасил тощему нос, а бритого от души приложил лбом о вагонную дверь. Первый, в джинсе, закрыл руками лицо и тут же согнулся от удара в живот, хрюкнул, сполз на пол. К нему через пару секунд присоединился второй, оба лежали на дрожащем полу тамбура и поскуливали от боли. Максим врезал каждому ногой по ребрам, чем окончательно обездвижил начинающих бандитов, нагнулся, обыскал карманы обоих. У тощего в рукаве джинсовки обнаружилась отвертка – длинная, с остро заточенным плоским наконечником. Максим бросил ее на пол, отшвырнул ногой подальше.
– Уроды, лежите тут и ждите. Я вам сейчас такси вызову. Синенькое, с решетками на окнах. – Максим включил телефон, набрал номер вызова экстренных служб, посмотрел в окно.
– Электричка подходит к конечной станции – Восемьдесят третий километр. В третьем вагоне от хвоста – человек с проникающим ножевым ранением и потерей крови. В последнем вагоне – те, кто его порезал. Нужна милиция и «Скорая», – быстро, с расстановкой проговорил Максим, на вопросы отвечать не стал. Нажал «отбой», выключил телефон, посмотрел на пол. Ребятки шевелились, пытались подняться на ноги и непрерывно матерились. Максим с силой, от души приложил каждого – кого лбом, кого затылком – о стену. Чисто на всякий случай, для собственного успокоения. Убедился, что оба отключились, отошел в сторону. Ну, вот теперь все правильно. До приезда милиции эти ребятки будут лежать тут тихо и смирно. За окнами уже мелькали низкие одноэтажные домишки, потянулись бесконечные,