Разве только… Как называется страна, где говорят: «Бог троицу любит»? Россия? Я помню, именно там я записывал благодарность от девушки Кати. Она радовалась тому, что зарабатывает достаточно и может приобретать еду бездомным животным. На последние деньги Катя купила мешок корма. Если уж и эта душа окажется с двойным дном и собственной выгодой – я окончательно откажусь от своей идеи организовать на небесах рождественские каникулы. В этот раз я не буду материализовываться в человеческом виде. Сначала понаблюдаю за девушкой, оставаясь невидимым. И если вдруг Катя окажется достойной кандидатурой для моей миссии – она получит статуэтку щенка, прикосновение к которому позволяет исполнять желания…
Глава 1
Катя Иванова торопилась на работу, ловко перепрыгивала через лужи и улыбалась холодному дождику, коловшему не прикрытую шарфом шею.
Слякоть – это не заморозки.
Лужи – не огромные снежные сугробы.
И пусть весь мир ворчит, что нет предновогодней погоды. Она, Катя Иванова, будет радоваться плюсовой температуре. Ведь чем теплее на улице – тем теплее и в подъезде, где черная собака с настороженным взглядом родила пятерых симпатичных щеночков.
Собаку Катя оптимистично назвала Лаки – с прицелом на последующую счастливую судьбу, разумеется. Щеночкам притащила большую коробку из-под пылесоса и мягкий плед. А еще обошла всех жильцов подъезда и заручилась твердым обещанием кормящую собачатину-мать на улицу не выгонять.
Щенки Лаки открыли глаза, стали ходить на расползающихся лапках, переваливаясь смешными неуклюжими мешочками через край коробки. Жильцы дружно их подкармливали и убирали закуток, который облюбовала Лаки. Но тут на квартиру, расположенную на первом этаже, нашелся покупатель – Борзый, красавчик лет тридцати. Он окинул худенькую Катину фигурку одобрительным взглядом, а потом нахмурился и потребовал ликвидации псарни в подъезде.
– Понимаешь, милашка, у меня тут будет офис, да. Серьезные люди будут ходить, да. А тут – свора дворняг. Нехорошо, да?
Легкий загар Борзого открыто говорил о том, что плевать его владелец хотел на выброшенную на улицу собачью мать и хорошеньких собачьих детей с мягкими брюшками.
Его белоснежная улыбка была из жесткой альтернативной вселенной, наполненной хрустом денег, сверкающими джипами и бутиками с ярко освещенными витринами.
Даже туалетная вода у Борзого была такая прекрасная и эгоистичная, что Катя сразу поняла: уговаривать его бессмысленно.
Но она, конечно, уговаривала. Ведь по всем Катиным съемным квартирам кочевал пожелтевший плакат «Никогда не сдавайся», где лягушка имела неплохие шансы расправиться с практически сожравшей ее цаплей.
– Познакомимся поближе – там решим, – пошутил Борзый, пытаясь приобнять Катю за плечи. – Может, и убедишь меня насчет собачки. В котором часу за тобой заехать?
Катя ответила звонким шлепком по загорелой щеке Борзого. И поняла, что договориться не выйдет, собакинов надо срочно куда-то пристраивать.
Скотина-Борзый