– Ну! Михаил. Дальше что?! Говори, не зли меня! А то на колбасу пущу… – он подмигнул Тягину.
– Мыхаил… – опять донеслось с той стороны. – Мыхаил, слышишь?
– Слышит-слышит, давай! – приказал Георгий. Он отхаркнул в сторону и, приготовившись слушать, расставил ноги пошире, сложил на груди руки и опустил голову.
– Знай же, – отозвался человек-свинья за досками и захрипел, видимо прочищая горло. Потом чем-то пошуршал и, наконец, медленно с паузами затянул: – Знай же… не смертное зло, а бессмертное скилла… свирепа… дико-сильна… ненасытна… сражение с ней невозможно… мужество здесь не поможет… одно здесь спасение… бегство.
Он умолк и Тягин переглянулся с Тверязовым, который, усмехаясь, гримасой изобразил: «так-то!».
– Откуда это? – вполголоса спросил Тягин.
– А вот думай. Тебе же сказали.
– Васька, всё? – крикнул Георгий.
– Всэ. Крапка, – ответили ему.
– Тогда повтори. Давай! Еще раз.
И так же медленно, и с теми же паузами всё было повторено.
– Еще? – повернулся Георгий к Тверязову.
– Нет, спасибо, – отказался тот и сунул хозяину деньги.
– Точно? Он может еще повторить. Сколько надо, столько повторит. Васька!..
– Спасибо, достаточно.
– Тогда пожалуйста. Приходите еще, – сказал хозяин и попрощался.
За перегородкой было тихо.
– Ну, в принципе, придумано неплохо, – произнес Тягин, когда они вышли на улицу. – Новая точка на туристической карте города. Он якобы живет в этом загоне?
– Якобы да. А представь, если он и в самом деле лежит там в жиже и картофельных очистках…
– Ты так и не сказал, что это было.
– Одиссея. Он всем оттуда читает. У тебя, если не ошибаюсь, был отрывок со Сциллой и Харибдой.
– Он там с книжкой сидит?
– Не знаю. Может наизусть помнит. Что тебя смущает?
– Нет, ничего, – ответил Тягин, которого и впрямь несколько смутило совпадение только что услышанного с настойчивым советом фельдшера быстрей уезжать. – А тебе он что зачитывал, если не секрет?
– Не помню уже. Но там были слова: «земли бесполезное бремя».
– Ну, такое любому подойдёт.
– Так и твоё любому подойдёт. Как посмотреть.
– И давно он здесь пророчествует?
– Около месяца. Только еще набирает известность.
Тверязов потянул его в близлежащую рюмочную. По дороге Тягин от только что увиденного вновь перешел к убийству в поезде.
– Я тут вот что подумал, – говорил он. – Может человек совсем не случайно становится свидетелем каких-то происшествий, всех этих аварий, катаклизмов?..
– Сейчас все всему свидетели, – сказал Тверязов.
– Нет – речь только о непосредственном присутствии. Вживую. Мы же как к этому относимся: произошло, прошло и ладно. Слава Богу, что не с нами. А если это