В середине июля Алексея выписали. До вокзала парня провожало несколько парней с которыми он сдружился в госпитале. Они достали ему гражданку. Помогли восстановить утерянные и испорченные документы. Обменялись адресами и Алексей, сев в поезд до Москвы, отправился домой.
В поезде он старался поменьше пугать народ своей внешностью и вставал покурить да в туалет как можно реже. Духота стояла неимоверная. Народу тьма. Алексею досталось место на верхней полке.
Проехав сутки, люди освоились и стали переходить из купе в купе в поисках собеседников и собутыльников.
К вечеру стало спокойнее и Алексей решил сходить покурить. Идя обратно, он задержался у одного из купе. Там сидели четверо ребят. Два паренька и две девушки. Парень играл на гитаре и пел.
– Извините, ребята, можно с вами посидеть, гитара нравится?
– Пожалуйста, – подвинулся паренек. Алексей присел и, прислонившись спиной к стенке, закрыл глаза. Не хотелось видеть брезгливого или сочувствующего взгляда девушек. Хотя одна смотрела в окно, а другая с интересом разглядывала стакан.
Парнишка пел песни из репертуара Цоя, ДДТ, Петлюры и еще какие-то мало знакомые Алексею композиции. Через час он начал играть по второму кругу.
– А вы умеете играть? – спросил он вдруг у Алексея, после очередной песни.
– Да я уже сто лет гитару в руки не брал. – Улыбнулся тот.
– Попробуйте, а то у меня уже пальцы болят. – Пожаловался парнишка.
– Ну давай, – кивнул Алексей и взял гитару. Пальцы легли на струны и парень взял несколько аккордов.
– А говорите сто лет не играли, – произнесла одна из девушек.
– Говорил, – кивнул Алексей и посмотрел на девушку.
Он не знал, что спеть, в голову не лезло ни одной песни. Те, что он пел до армии, теперь казались ему глупыми. Хорошие песни почти все перебрал парень. В купе повисла тишина. Ребята терпеливо ждали.
Вдруг в голову пришла одна из песен, которую сочинил знакомый Алексея в Чечне. Алексей снова заиграл. Сделав пару проигрышей он запел:
Осенний дождь стучит в окно,
Срывает желтую листву.
Я не был дома так давно.
И сны о нем как наяву.
А здесь среди кавказских гор,
Ты думаешь лишь об одном,
Как сотни раз встречал ты взор,
Людей отравленных свинцом.
А мы десант, а мы десант,
Все этим сказано стократ
Нам больше нет пути назад,
Нам только под свинцовый град.
И мы шагаем в этот ад.
Растяжки, мины, снайпер – гад.
В эфире наш родимый мат.
Идем вперед, а не назад.
И Гудермес и Ханкала,
Остались за бортом Ила.
И нет ребят их не вернуть,
Они ушли в последний