Лет десять назад десятиклассница попросила меня на экзаменационном сочинении принести Александра Твардовского. Я принес большой однотомник, изданный «Просвещением». Через несколько минут девушка вернула мне книгу: в поэме «За далью – даль» отсутствовали нужные ей главы «Друг детства» и «Так это было».
И вот новая школьная хрестоматия по русской литературе, изданная тем же «Просвещением». Блок в ней без «Двенадцати», Есенин, естественно, без «Руси советской», Маяковский представлен пятью дореволюционными стихотворениями. Нет ни «Левого марша», ни страниц из поэмы «Хорошо!», ни даже «Во весь голос», этого, по словам Пастернака, предсмертного и бессмертного произведения.
Еще не так давно чеховскую «Чайку» гримировали под горьковского буревестника. Сегодня, похоже, дело идет к тому, что буревестников или отстреляют, или подгримируют под чаек.
Вчера мы вырывали из истории литературы одни страницы, сегодня – другие.
Мы переживаем время крушения идеалов, разочарований в идеях, духовного кризиса, сумятицы ума и сердца. Для юности это особенно тяжело. Ведь именно в юности так важно обрести нравственные ориентиры в отношении к миру, обществу, людям, себе.
Сегодня же слишком часто столь необходимый духовный поиск, трезвая переоценка пережитого людьми и страной подменяются привычным шараханьем из одной крайности в прямо противоположную.
За всеми этими метаниями – и искреннее желание обрести новые путеводные маяки в смятенном мире, и укоренившийся догматизм старого мышления, пытающегося дать ответы в русле привычного двухцветного, плоскостного миропонимания, и исконная привычка стремительно поворачиваться по требованию новой команды, и угодническое усердие живущих по принципу «Чего изволите?»
Но независимо от субъективных устремлений, у кого-то, весьма возможно, и по-настоящему искренних, такой разворот «кругом марш» ни к чему, кроме нравственного релятивизма и опустошенности сердца, привести не может».
Но постепенно все устаканивалось. В школу на уроки литературы пришли Бунин, Куприн, Леонид Андреев, Бабель, Замятин, Платонов, Солженицын, Ахматова, Цветаева, Мандельштам, Пастернак. Казалось бы, какие возможности для широкого и глубокого подхода вместе с теми, кто был в школе и вчера, представились учителю словесности. Но если новое вино вливать в старые, прокисшие меха, то и новое вино очень скоро прокиснет.
Вот какие советы дает уже знакомая нам книга «Проверочные работы. 10—11 класс» учителям:
Работы, проверяющие знание школьниками произведений