Пусть год, и лишний день, и час —
Теперь считать, увы, не стоит…
Но вот любовь по-новому зажглась,
И я прошу опять не беспокоить
Влюбленных, долго шедших за звездой,
И важно – в параллели оказавшись,
Она не потянула за собой,
А научила в чувствах признаваться…
НЕЛЮБОВЬ
Я нелюбовь почувствовала кожей.
Прохладней стало в воздухе весной…
А мне казалось, мы с тобой похожи,
Внезапно расстаемся, милый мой.
Не угляделось мне в словах коварства,
И взгляд скользящий не насторожил.
Мы стали реже в сумерках встречаться,
Ведь ты ссылался – не хватает сил.
Я нелюбовь почувствовала сердцем,
И стало холодней моей душе.
Огонь угас, не смог он разгореться,
Построена любовь на мираже…
Кусочки льда во взгляде невозможном,
Ну, как же так, а на дворе весна!
Но говорят, влюбиться еще можно,
Прошли года, и все же я – одна…
Меня твой образ по ночам тревожит.
Проснусь и думаю, и только о тебе.
Как жаль, что не становимся моложе,
А нелюбовь несем всю жизнь в себе…
ПОЗДНЕЕ ПОКАЯНИЕ
Из тьмы неосторожных изъяснений
Вдруг проступили главные слова,
Что полон ты мольбы и сожалений,
Но только вот любовь моя мертва…
Она годами билась о разлуки,
Непонимание и неподдельный смех,
Я долго помнила опущенные руки
И расставание – на сцене, лишь для тех
Кто посвящен был таинство влюбленных.
Кто наблюдал за нами много лет,
Следил за действом и завороженно
Шептал молитвой: «В чем же их секрет?»
Глаза в глаза, улыбки и печали,
Все было неподдельно и светло.
Нас в церкви как положено венчали,
Но все же наше счастье утекло
Прозрачными простыми ручейками,
Их было сотни, и одной рекой
Они однажды между нами стали…
На разных берегах теперь с тобой.
ЛЮБИМЫЙ ГЕНИЙ
Недолго постояв у двери,
И просчитав ее шаги,
Он отошел и вновь поверил
Словам: «Себя ты береги».
Она неспешно уходила,
И улыбаясь ей во след,
Он чувствовал надежды силу,
Которой не было и нет.
Но так хотелось, аж до боли,
Поверить в светлость ее чувств…
И вновь с Судьбой своею споря,
Он прошептал: «Я не боюсь!
Я не боюсь измен коварства
И холода в ее речах.
И не умею обижаться,
Ведь для нее – всегда не прав…»
Да, разве может быть такое?!
Позвольте, дальше так нельзя!
А он ни с кем не станет спорить,
И стерпит все,