Потом началась перестройка. Потом ваучеризация и приватизация. Я бросил преподавание, устроился в коммерческую фирму, что-то там покупал и продавал. Иногда сидел без денег. Иногда хорошо зарабатывал. Будучи не обременен семейными обязательствами, жил легко и свободно, пока опять не женился.
И вдруг снова встретил ее!
Она работала топ-менеджером в крупной компании, куда, благодаря своим связям, ее устроил муж.
Сначала была деловая встреча, потом корпоративная вечеринка, а потом наша страсть разгорелась, как сухой валежник.
Ее муж давно уже не справлялся со своими мужскими обязанностями, а я с удовольствием отметил про себя, что она старше меня всего лишь на четверть, и никому нет дела до нашей разницы в возрасте.
К сожалению, добром это не кончилось.
Ее муж догадался о наших встречах. Моя жена тоже. И у меня, и у нее начались скандалы со сценами. И нам пришлось снова расстаться….
– «» – -«» – -«» —
Сегодня про меня можно сказать словами Робинзона Крузо: «я попал на этот остров еще совсем молодым человеком, а сейчас я уже зрелый, вернее, пожилой мужчина».
Я живу со своей женой, которая, как и советовал мой отец, родилась, когда мне было двенадцать лет, а по ночам тоскую о той, возрастное соотношение с которой сокращается с каждым годом.
Может быть, когда-нибудь наступит час, и мы станем окончательно свободными… и в первую очередь от разницы в возрасте.
И в один теплый осенний вечер мы побредем рука об руку по аллее какого-нибудь старого парка, два старичка, бережно поддерживающие друг друга….
Любовь втроем
Шесть секунд на нее смотрел. И вот – страсть! Обрушилась на меня соленою волною. Сбила. Закрутила.
Ах, страсть, страсть! Увидел ее в первый раз и вот тебе на: «Вознесся выше ОН главою непокорной Александрийского столпа!». Спасибо, железная молния на джинсах не подвела. Выдержала!
А на вид она была стервочка! Этакий ветерочек. Виконтесочка!
«А у тебя ладони светятся,
А ты свободна и никчемна!»
И не мной одним крутила. Сегодня мной, а завтра им. И наоборот. Но это все потом.
Сначала ожидание у подъезда. Притоптывание на морозе. «Надо меньше пить! Надо меньше пить!» – ну, вы сами знаете!
Выходила из подъезда. Я срывал газету с букета из роз. А она на мой преданно-собачий взгляд: «Да ведь я тебя все равно не люблю!»
Психовал. Кидался розами в сугроб. Там они и гибли.
Подымал глаза к небу. Клялся, что в последний раз! Ни ногой, ни рукой, ни языком. Ничем иным и никак! Никогда!
Но она появлялась снова. Улыбалась. Томно растягивала слова: «А ты что меня бо-о-о-льше не лю-ю-ю-бишь? Да-а-а?»
Виконтесочка! Ветерочек!
Да и что в ней было такого? А ведь было! Шесть секунд было, когда я на нее смотрел в первый