Пока они двигались в темноте, Джемма вновь испытала это странное ощущение, словно они были лишь двумя тенями или водяными знаками, отпечатанными одним штампом. А может, это она была тенью, а Каллиопа – настоящей?
Медсестра дремала на стуле, перед которым явно не хватало стола. Она очнулась на секунду и спросила, куда они направляются.
– В туалет, – прошептала Каллиопа, и женщина кивнула.
– Поживее там, – сказала она.
Нейтральная территория состояла из двух туалетов и маленькой кухни, которая служила и комнатой отдыха персоналу. Здесь находился только маленький пластиковый столик, заваленный старыми журналами и телефонными зарядками. На кухне горел свет и, как всегда, работала кофемашина, от которой по комнате распространялся запах жженой резины. До сих пор Джемма ни разу не видела, чтобы кто-то пил из нее кофе.
На посту был только один солдат: все тот же рыжеволосый, с прыщавым подбородком. Ему явно было не больше девятнадцати.
– Этот никогда не играет, – прошептала Каллиопа.
– Не играет во что? – ответила Джемма так же тихо.
Но реплика только покачала головой.
– Он говорит, это не к добру.
Джемма уловила выражение боли, мелькнувшее на лице солдата, словно видеть их вместе было болезненно неприятно. Он отвернулся, когда они поравнялись с ним по пути в ванную.
В последнюю секунду, вместо того чтобы зайти в женский туалет, они нырнули в мужской. Невероятно просто. Вряд ли солдат это заметил. И все равно он наверняка считал реплик тупыми – они могли и ошибиться дверью.
В туалете царил полумрак. Большая часть лампочек перегорела, а раковина была забита бумажными полотенцами. Вода переливалась через края, оставляя на полу маленькие грязные лужицы. Из-за плитки голоса звучали гулко и распространялись сразу во всех направлениях. Но в мужском туалете хотя бы были кабинки и два мокрых писсуара.
– Что теперь? – спросила Джемма.
– Подождем, – ответила Каллиопа. – Пошли, – реплика схватила ее за руку и втащила в одну из кабинок. Она закрыла дверь изнутри и присела на крышку унитаза.
Не прошло и минуты, как дверь в туалет снова открылась. Каллиопа жестом показала Джемме, что нужно затаиться. Долгие секунды они слышали только капли воды, барабанящие по раковине. Кап, кап, кап.
– Эй, – наконец сказал парень.
– Я здесь, – ответила Каллиопа и встала, чтобы открыть дверь.
Он явно был младше. Двенадцать или тринадцать. Сложно сказать точно. Все реплики казались младше своего возраста из-за худобы и бедного лексического запаса, в котором отсутствовали даже такие слова, как «снег», «сестра» или «страна». Но Каллиопа выглядела вполне довольной.
– Мужская особь, – сказала она так, словно Джемма могла и не догадаться. У парня была очень темная кожа, идеальные черты лица и форма губ, за которую друзья ее матери платили косметологам и хирургам. Он