Культурология. Дайджест №4 / 2014. Ирина Галинская

тип мышления» (с. 22). По определению автора, «мысль есть принятое решение, а мышлением является процесс поиска (выбора) решения» (с. 22).

      Далее М.Г. Арановский останавливается на вопросе о природе операндов музыкального мышления. Набор операндов состоит из музыкальных звуков, ритма, тембра, динамики и т.д. вплоть до целостных структур, образуемых из звуков: мелодические фразы, аккорды, фактура и т.п. Этот мир операндов должен быть как‐то упорядочен: «Если музыкальные звуки подчиняются системе правил, которые определяют их “поведение”, то такую систему правомерно считать языком» (с. 23). Языковая система служит для создания музыкального текста. По мнению выдающегося французского лингвиста Э. Бенвениста, для языковой системы достаточно оперировать «некими единицами, из которых образуется иерархия единиц разных рангов, участвующих в формировании структур» (с. 23). При таком подходе оперирование словом-понятием является очень важным, но все же не единственным случаем языковой системы. Музыка, по мнению Э. Бенвениста, может быть причислена к языкам. Автор уточняет, «что внутри музыки существует некая языковая система, которая ее организует на основе системных отношений для создания музыкальных текстов» (с. 23).

      Аналог внутренней вербальной речи – внутренняя музыкальная речь. При этом человек способен слышать музыку внутренним слухом: «…композитор оперирует, в первую очередь, именно слуховыми представлениями. Именно в виде слуховых представлений появляются музыкальные идеи. Известно, что многие композиторы пишут музыку, не прикасаясь к роялю…» (с. 24). В абстрагированном виде музыкальный язык существует как система возможностей в голове музыканта, которые можно реализовать и превратить в звучащие феномены. Но «какими бы абстрактными они ни были, в них неизбежно будут присутствовать хотя бы следы реальных звуковых ощущений» (с. 26).