Метод. Московский ежегодник трудов из обществоведческих дисциплин. Выпуск 4: Поверх методологических границ. Коллектив авторов

денотата. Поэтому возможны предложения: «Санкт-Петербург – это Ленинград» и «Ленинград – это Санкт-Петербург», поскольку эти два имени синонимичны (взаимозаменимы в некоторых контекстах, но не во всех); они не тождественны и не симметричны65. Употребление этих высказываний ограничено определенными контекстуальными временны́ми рамками. «Санкт-Петербург – это Ленинград» – высказывание, истинное после 1991 г. – когда Ленинград был переименован в Санкт-Петербург. И напротив, высказывание «Ленинград – это Санкт-Петербург» истинно в момент от 1924 до 1991 г. Поэтому возможны и такие предложения, как «Ленинград был Санкт-Петербургом» или же «Санкт-Петербург был Ленинградом». Но неверным будет: «Петроград был Ленинградом», тогда как истинным – «Ленинград был Петроградом» (истинным будет – «Петроград стал Лениградом»). Таким образом, Санкт-Петербург, Петроград, Ленинград – это разные имена одного и того же города, но при этом мы видим, что их денотат не всегда один и тот же, поскольку может быть локализован в различных временны́х мирах. Поэтому денотаты этих имен не тождественны, но связаны линией межмировой соотнесенности, поскольку миры, в которых они локализованы, достижимы один из другого: один мир есть мир, который был (есть, будет) этим другим миром. Что же касается обозначения одного и того же города, то нам потребуется ввести еще одно собственное имя: «город, который в разные времена назывался Санкт-Петербургом, Петроградом, Ленинградом» (как то делается в справочниках – дается нынешнее название, а в скобках – прежние). Приведенные случаи весьма похожи на приводимые Фреге как примеры имен, имеющих различные смыслы, но тот же денотат (это имена Венера, Вечерняя звезда и Утренняя звезда) – в духе сказанного положение об идентичности денотатов у этих имен должно быть уточнено66.

      Аналогичный подход можно распространить и на имена нарицательные. В условиях конкретного речевого акта они начинают ввести себя как имена собственные, указывая не на класс объектов, а на определенный объект. Тем самым, можно считать, что к неизменному компоненту языкового смысла (его внутрисистемным характеристикам) прибавляется тот, который мы определили как модально-темпоральное поле, характеристики которого определяются коммуникативным контекстом (кто – кому – где – когда говорит), подобно тому, как имя Москва в высказывании «Москва – столица России» синхронизировано со временем контекста его высказывания. Так, в высказывании «Дом покосился» имя соотнесено с тем объектом, который имеют в виду собеседники – будь то реальные сегодняшние собеседники, исторические личности или же вымышленные собеседники из романа. Тем самым смысл имени нарицательного в речи получает дополнительные модально-темпоральные характеристики, которые определяют модально-темпоральную локализацию его денотата (мир и время). Впрочем, не только в речи, но и в языке смысл имени может иметь темпорально-модальные характеристики. Например, в предложении «Вчера я купил лапти» имя лапти будет интерпретировано как шутливое