Жить было удобно в этом сонном городишке, на выходные Джозеф и Рита часто выезжали на побережье, брали у знакомых ключи от пляжного домика и наслаждались жизнью, подросшие детки смешно топали по песку, строя какие-то фантастические сооружения. Жизнь казалась прекрасной и красивой, какое счастье жить в такой стране как Америка!
Однако на работе, Джозефа стали посещать нехорошие мысли, эти мысли по дороге на службу довили его, как черви сомнения. Сейчас он получил новое задание от своего шефа, о детальной разработке смены власти, в одной бывшей советской республике, деньги выделялись для этого огромные, не смотря на относительную неудачу с южным вариантом. Сейчас в руководстве было принято решение нанести удар в болевую точку бывшей враждебной империи. Эту республику создал из русской земли один крайне неумный советский коммунистический деятель, крупно подыгравший западу и создавший по существу отдельное государство, на границе империи, о чём всегда мечтал свободный мир. Сейчас насмотревшись западного образа жизни жители этой республики решили тоже стать -Европой, как писал поэт – назло надменному соседу. Европа то Европа, но ведь и Польша многими на западе считается не совсем Европой. Так думал Мейсон, сочиняя, сценарий очередной цветной революции, накануне он прочёл все отчёты разведчиков-дипломатов и быстро понял эта республика просто подарок для США. Более благодатной почвы нет нигде во всём мире, хоть застрелись. Мейсон сразу выделил одну группу населения, которая будет динамитом оппозиции.
Целую неделю, Джозеф не выходил, со службы расписывая, детально план смены власти в подопечной республике. Как всегда и везде всё начиналось с протестов населения. Борьба с ненавистным тормозящим режимом, дальше подключались специально обученные люди и вели остальных как баранов на убой. Дело становилось настолько секретным, что он не доверяя его даже компьютеру, весь материал возил с собой. Всё это действо настолько захватило Джозефа, что он даже похудел, хотя аппетит оставался волчьим. Его жена Рита даже спросила: ты не завёл дорогой себе кого в Нью-Йорке?
Нет, об этом он просто не думал, его пылком сознании стояли другие образы, заслоняя плотские желания, чудилось ему, что он влез по жизни не в своё дело, нашёл не ту дорогу. Прав был известный классик, главное не дорога, а то чувство внутри человека, которое заставляет его идти по этой дорожке.
Прошли