Ненависть и презрение к Сталину не остыли у него до конца жизни, и случившееся его разоблачение в 1956 году было для него большим праздником.
Какое дерьмо посоветуете мне кинуть в того, кто скажет, что мой отец, Мирошниченко Дионис Максимович, не был истинным патриотом?!
Однако можно взглянуть на этот «Разговор» и с другого конца. Поскольку трудно прощупать каждого на степень глупости, притом любой дурак считает свой ум не хуже, а чаще – лучше, чем у других, то можно принять, что в стране – умные все, каждый по-своему, но все – поголовно. И у каждой персоны есть здоровый шанс прирастить свой умишко, только постарайся.
Поэтому говорить по самому большому счёту можно абсолютно со всеми своими согражданами. (Умные, но глуповатенькие: напрягитесь!)
Так и был настроен автор этой довольно своеобразной, да и уникальной, книги. Она ему видится как большая мозаичная картина России, сложившаяся из отдельных кусочков, способных существовать и самостоятельно (в виде верлибров, реплик, афоризмов). Склеены они между собой не киселём или оконной замазкой, но именно – откровенностью, доходящей местами до грубости. Но ни в коем случае – не до цинизма. Ирония, гипербола, гротеск и даже сарказм в литературе – это вовсе не цинизм. Автор позволил себе также и расчувствоваться в некоторых своих опусах, но не до традиционных поэтических соплей и умилённого сюсюкания.
Автор хочет напомнить, что все мы – люди. Пусть и в разной степени этой осознанности. Ключевым моментом является способность отличать добро от зла.
Непроходимость в мозгах не избавляет человека от обязанности думать.
Отсутствие стыда не избавляет человека от необходимости оглядываться, когда, оголив свою задницу, он садится на корточки посреди тропы, протоптанной другими людьми. Свинья не оглядывается.
Отсутствие совести не избавляет от угрызений совести.
Автор не мизантроп, он не только любит свою семью, близких друзей, но и готов помочь любому случайному человеку, попавшему в беду, не спрашивая, обожает ли он насильника-самодержца.
Однако представьте себе такой казус. Народ может состоять по отдельности из массы прекрасных приятных людей. Но когда, добренькие и милые сами по себе, сограждане собираются в большую толпу, приветствующую насилие… ну уж, не обессудьте.
Тут поневоле выразишься с горечью в устах: «Народ