– В нашем учении нет различия состояния души от состояния тела. Они сложно переплетаются. У тебя чистые глаза, но грустные. Видимо ты истощен повседневной рутиной.
– Сочувствие в твоем голосе подкупает своей искренностью, – Алекс достал деньги и отдал буддисту.
– Спасибо. Возьми брошюру.
– Спасибо. Я уже брал когда-то.
– Я чувствую сигнал, как если бы ты беспокоился о чем-то. Как тебя зовут?
– Меня Александр, а тебя?
– Моё имя Борис. Я рассказываю об учении о сознании. Интересуешься?
– Я много лет практикую хатха-йогу, медитацию. Подошел просто дать денег.
– Обычно людям надо, чтоб мы заработали. Вот мы что-то из тибетской медицины предлагаем. Ты почему сам делишься?
– Отец однажды при мне попросил денег у прохожих. Они нахамили с оскорблениями. Он обиделся и забрал у них всё. Мораль: учись делиться с детства. Как у вас по буддизму на эту тему?
– Не умеешь – научим, не хочешь – заставим. Понимаю! Лично я только за.
Борис протянул Алексу колокольчик. Здоровяк несколько раз позвенел удлиненным колокольчиком и нашел покой. Молодые люди одинаковые ростом и возрастом быстро нашли общий язык. Одинаковые проблемы, как оказалось просили одинаковых решений.
Здесь мне как автору придется внести ясность об упомянутом происшествии. Разумеется, Алекс не стал рассказывать эту историю в подробностях, так как не время и не место. Дело не в этом. Люди не склонны рассказывать о некоторых вещах подробно. Ложно стыдясь своих переживаний и пуская слезу. Рассказ с переживаниями, о которых человек не решится упоминать, пишут живописуя в художественных целях. И опять дело не в этом. Бывает история насквозь криминальная и тянет рассказчика на дно. Другими словами, тянет на срок. Нет, дело не в этом. Писатель должен написать поучительную историю. Как мой дед, который воевал, на мои просьбы рассказать подробней отвечал «тебе это не стоит знать». Оказалось, стоит. Надо было научить! Как это сделал отец Александра и Артура. Он позвал сыновей погулять и поехал с ними ближе к вечеру в район вокзала. Я скажу: он знал, что просить деньги у прохожих стрёмное занятие. Ему нужны были помощники. Старшему было семнадцать, а младшему пятнадцать лет. Вполне бойцовский возраст для подмоги. На всякий случай он их предупредил, чтоб бежали и не попадались. А когда придется бить, то бить много и быстро, так чтоб противник не вставал. По дороге нашел им по размеру камни зажать в кисть руки. Двое мужчин старше сорока в форме с погонами полковников повернули на улицу поменьше, и троица последовала за ними. Отец окликнул военных и с извинениями спросил денег на жизнь. Полковник возмутился наглости недоумка и грязно выругался на проходимца. В физическом смысле гражданский явно был не докормлен в отличии