Куртизан. Себастьян Робинсон

пристальным взглядам. «Этот слишком худой, а у этого кривые ноги, а этот вообще косой…» Мысленно он подбирал для них упражнение, в котором каждый смог бы реализовать свои силы. Неожиданно он остановился и чуть не подавился собственной слюной от потрясения. На его удивление, в одном ряду вместе с мальчиками оказалась девочка. Её волосы были густыми и волнистыми, которые доходили до самых плеч. На свету они приобретали, поистине, золотистый оттенок и ослепительно блестели. Её веки были прикрыты. Взор опущен вниз. Несмотря на густые и тёмные ресницы, Дайодорос заметил её голубые и прозрачные глаза, напоминающие два драгоценных камня топаза. Её розовенькие губки были настолько яркими, что казалось, их накрасили соком ягод, а ресницы настолько густыми и тёмными, что их подвели углями. Она была настолько прекрасна собой, что ему показалось, что перед ним стоит богиня. Одета она была в мальчишечью белоснежную тунику и кожаные сандалии. Мальчишки с любопытством перевели свои взгляды с борцов на причудливую незнакомку и стали неприлично громко шептаться.

      – Душа моя, как ты здесь оказалась? – Спросил, как можно ласковее Дайодорос и улыбнулся.

      – Фу, девчонка! Убирайся отсюда! – Крикнул рыжий мальчик и заулюлюкал.

      – Молчать! – Рявкнул оглушительно Дайодорос, словно сам Зевс выпустил молнии из своего трезубца. Все тут же притихли, как птицы перед грозой. Он снова обратился к девочке. – Кто тебя сюда привёл, красавица? Это место для мужчин.

      Девочка подняла голову, и тогда он встретился с её невероятными глазами. На удивление его, из них катились слёзы обиды и отчаяния. Её пухлые губы задрожали, и она заговорила своим детским, тихим голосом:

      – Я не девочка… я – мужчина.

      Дайдорос замялся. В этом возрасте слишком сложно распознать гендерную идентичность. Тело ещё не сформировалось, и голос не сломался. Однако он был убеждён, что перед ним стояла именно девочка, но уж никак не мальчик. «Если это и в правду мальчик, то клянусь Ганимедом, это самый красивый мальчик, которого я когда-либо видел».

      Дайдорос снова посмотрел на юношу и увидел в одно мгновение вместо сильной спины, маленькое и худое тельце ребёнка. Он подошёл к нему и занял место рядом на скамье.

      – Почему ты не уходишь домой, Аристон? – Спросил Дайдорос.

      – Отец не позволит мне участвовать в олимпийских играх, Дайдорос, – проговорил мелодичным и приятным тенором юноша. – Он не верит в меня и боится за честь своего рода.

      – Не печалься, друг мой, я поговорю с Аристидом, – заверил его Дайдорос. – Обещаю, во что бы то ни стало, ты будешь участвовать в олимпийских играх, более того, я твёрдо убеждён, что именно ты станешь победителем и получишь лавровый венок.

      Аристон улыбнулся и обнял Дайдороса за широкую спину.

      – Спасибо, Дайдорос, – прошептал нежно юноша и прижался к его сильной груди.

      Как Дайдорос любил Аристона как сына, так и Аристон любил Дайдороса, как отца.

      Глава 2

      Когда все ушли, Аристон ещё