13 июня 1718 года Петр I распорядился о создании особого суда. В его состав вошли духовные иерархи и сто двадцать восемь светских сановников. Судебное следствие производилось в соответствии с так называемой инквизиционной процедурой: судьи составляли «допросные листы» с вопросами, ответы подсудимого, добываемые в том числе и под пыткой, фиксировались и передавались судьям. Первая пытка (двадцать пять ударов кнутом) была применена с целью получить ответ на главный вопрос: «…хотел учинить бунт и к тем бунтовщикам приехать, и при животе отцове, и прочее, что сам показал, и своеручно написал, и пред сенатом сказал: все ль то правда, не поклепал ли и не утаил ли кого?». Царевич Алексей отвечал: «Ежели б до того дошло, и цесарь бы начал то производить в дело, как мне обещал, и вооруженною рукою доставить меня короны Российской, то б я тогда, не жалея ничего, доступал наследства, а именно: ежели б цесарь за то пожелал войск Российских в помощь себе против какого-нибудь своего неприятеля, или бы пожелал великой суммы денег, то б я все по его воле учинил, также и министрам его и генералам дал бы великие подарки. А войска его, которые бы мне он дал в помощь, чем бы доступать короны Российской, взял бы я на свое иждивение, и одним словом сказать: ничего бы не жалел, только чтобы исполнить в том свою волю». В принципе, этого было достаточно, дальше «дочищали детали». Дочищали, однако, тщательно.
Мнение судей было предсказуемым. Духовные отцы, ссылаясь на сан, от участия в решении судьбы царевича уклонились, но услужливо изложили обоснование для любого решения (про «покарать» из Ветхого завета, про «простить» – из Нового). Светские вельможи единогласно постановили «предать смерти», мудро рассудив, что от них требуется готовность как служить, так и прислуживаться (не XIX век, чай!), а решать все одно будет царь. Нет подписи лишь фельдмаршала Бориса Шереметева – то ли отказался, то ли просто отсутствовал.
Историки по сей день спорят, чего добивался Петр всем этим действом. Передачи престола от нелюбимого сына к любимому с последующим устранением возможной «помехи»? Возможно. Действительно верил в заговор? Весьма вероятно. Однако четкая версия не выстраивается, каждый раз что-то мешает, выбивается из логики. Например, чего еще пытались добиться от Алексея допросами под пыткой в присутствии царя уже после вынесения приговора? Какой «след» искали? Или добивали и без того сломленного человека, чтобы не пришлось тащить царского сына на эшафот, позорить царство Московское?..
Официальное сообщение о смерти приговоренного накануне казни гласило: «Узнав о приговоре, царевич впал в беспамятство. Через некоторое время отчасти в себя пришел и стал паки покаяние свое приносить и прощение у отца своего пред всеми сенаторами просить, однако рассуждение такой печальной смерти столь сильно в сердце его вкоренилось, что не