– Ты повредила почку, – сказала она. – Нужно заварить можжевельник и цветки коровяка.
На ране под коленом стала образовываться корочка – темная и блестящая, черная река, текущая среди розовой плоти. И тогда я приняла решение.
Я выбрала воскресный вечер, когда отец сидел на диване, держа на коленях раскрытую Библию. Я подошла к нему и остановилась. Я стояла долго, но он не смотрел на меня. И тогда я пробормотала то, что собиралась сказать:
– Я хочу ходить в школу.
Отец, казалось, меня не услышал.
– Я молилась, и я хочу ходить в школу, – повторила я.
Наконец отец поднял глаза и посмотрел перед собой. Взгляд его остановился на чем-то за моей спиной. Повисло тяжелое молчание.
– В этой семье, – сказал он, – мы подчиняемся заповедям Господа.
Отец взял Библию и начал просматривать текст. Я повернулась, чтобы уйти, но у дверей услышала его голос:
– Ты помнишь Иакова и Исава?
– Помню, – ответила я.
Он вернулся к чтению, и я тихо ушла. Мне не нужно было объяснений. Я знала эту историю. Она означала, что я не та дочь, которую он воспитывал, не дочь веры. Я попыталась продать свое первородство за чечевичную похлебку.
7. Бог спасет
Лето в том году было очень сухим. Каждый день в небе ярко пылало солнце, обжигая гору своим иссушающим жаром. Каждое утро, направляясь к амбару, я чувствовала под ногами высохшие, ломкие стебли дикой полбы.
По утрам я готовила гомеопатические капли для мамы. Я брала пятнадцать капель основной формулы (это средство хранилось в мамином швейном шкафу, чтобы никто его не использовал и не испортил) и добавляла в маленький флакон дистиллированной воды. Потом соединяла указательный и большой палец в кольцо и вращала флакон. Мама говорила, что эффективность гомеопатических лекарств зависит от того, сколько оборотов флакон сделает в моих пальцах. Я должна была напитать средство своей энергией. Обычно я останавливалась на пятидесяти.
Отец с Люком были на горе, на свалке над верхним пастбищем, в четверти мили от дома. Они готовили машины для прессования – отец нанял прессовщика на этой неделе. Люку исполнилось семнадцать. Он был стройным, мускулистым парнем, приветливым и улыбчивым. Люк с отцом сливали бензин из баков. Машину с топливным баком прессовать было нельзя, она могла взорваться. Поэтому все баки следовало осушить и снять. Работа была медленной: нужно было пробить бак и дождаться, когда весь оставшийся бензин вытечет. Только после этого можно было его срезать. Отец придумал более быстрый способ. Он поднимал машину на погрузчике, а Люк направлял его, пока бак не оказывался прямо над огромным вертелом из толстого железа высотой восемь футов. Тогда отец опускал платформу. Если все шло хорошо, машина насаживалась на вертел и бензин вытекал из бака в специальный контейнер с плоским дном – отец специально сварил его для таких случаев.
К полудню