– Наверное.
Только если с тобой. С тобой – куда угодно.
– А хотела бы встретить меня ещё раз?
Я хочу видеть тебя каждый день…
Сейчас для меня существовал только узкий коридор вагона, в котором стояли он и я. Но когда мы выйдем из поезда в этот не по-летнему холодным мир и потеряемся в нём, моё сердце разобьётся на тысячу осколков, и мне его уже не собрать.
– Да. Я хочу тебя встретить, – сказала я и вновь решилась посмотреть на него.
Мой Волк.
– Тогда думай о луне. А сейчас иди.
Я покорно развернулась и вошла в купе. Как ни странно, но все уже спали. Джин сопела наверху. На её кулачок была намотана цепочка с ловцом снов. Я села на нижнюю полку и стала смотреть, как он качается от движения поезда.
Я должна думать о луне. И я засыпала с мыслями об этом бледном небесном шарике и удивительном незнакомце.
В ту ночь я впервые очутилась в Тёмном Уголке.
Шушу и Гном
Письмо 2
Здравствуй, Бархата.
Мне так хочется сберечь и передать всё, что я чувствовала в те тайные ночи. Мне хочется поймать тебя буквами и сохранить в этих строках твои глаза, твою улыбку, твои истории. Для тебя мы были очередными подорожниками, а ты для нас – целый мир и убежище.
Так вот. Я проснулась и села в кровати. Гном тоже открыл глаза.
– Мне приснился сон… – осторожно начала я.
– Думаю, я тоже его видел, – сказал Гном.
Я погладила плед – мои зелёные луга и коричневые дорожки.
– Думаешь, это всё по правде?
– Раз нам снился одинаковый сон…
На завтрак была овсянка с маслом и брусничным вареньем. Я любила овсянку, а Гном не очень. Он быстро закинул её в себя и спросил у мамы:
– Можно нам поиграть наверху?
Мама уткнулась в книгу, медленно попивая чай. У неё иногда приключалось непонятное настроение, особенно когда папа пропадал. Нам говорили, что он много работает. Я до сих пор предпочитаю думать так. Ту пыльную историю я не хочу доставать из коробки.
Мама машинально кивнула, не отрываясь от книги, и махнула рукой: делайте что хотите.
– Может, тебе нужна помощь? – нерешительно предположила я. – Чем ты сейчас займёшься?
Родители своим странным поведением последнее время доставляли нам много хлопот. Тяжело быть ребёнком: цветные кусочки взрослых историй никак не хотят складываться в цельную картину. Перебираешь-перебираешь детали мозаики – и понимаешь вдруг, что тебе дали не все. Хитрые взрослые.
– Идите, вы будете только мешать. Я сама быстрее управлюсь, – пробурчала мама, отгородившись книгой, как щитом.
Да, явно не в настроении.
– Может, хотя бы расставим игрушки в комнате? – сказала я Гному.
Мне было тревожно. Я боялась возвращения папы. Его истории походили на неповоротливых тёмных бегемотов, которые приходили вслед за ним и заполняли дом тяжестью.
– Давай